В темноте мы наткнулись на целовавшуюся парочку. Прежде чем влюбленные успели осознать, что им помешали, Морган оттащил меня в сторону. Он шел, казалось, не разбирая дороги, до тех пор, пока шум праздника не стих до приглушенного гула. Тогда он остановился и выпустил мою руку из своей.
Я замерла в предвкушении. Сейчас он обнимет меня и поцелует, как тогда в Рране. Нет, теперь он сам сделает первый шаг, и все получится намного лучше. И на сей раз одним поцелуем мы уж точно не ограничимся.
Но Морган вместо того, чтобы подойти ко мне поближе, наоборот, сделал шаг назад и решительно скрестил руки на груди.
— Простите, Кира, — твердо произнес он. — Мне пришлось вас увести, потому что иначе меня бы не поняли. Я ведь дрался за вас. Но смею вас заверить, что вам в моем обществе ничего не угрожает.
Я не верила своим ушам. Что за высокопарные глупости? И это говорит мне мой зверь, тот, что завоевал мою благосклонность в честном бою?
— Морган, что за…
Он дернулся, стоило мне прикоснуться к его плечу.
— Прекратите, Кира! Я ведь не железный, а сегодня ещё и полнолуние. Неужели вы не видите, что я с трудом сдерживаюсь?
— Но почему? — в недоумении воскликнула я. — Никто ведь не осудит!
— Я не имею права на женщину, принадлежащую другому. Там, у костра, никто не понял — слишком много смешалось запахов. Но здесь, когда мы одни, я прекрасно чувствую…
— Что?
— От вас пахнет зверем, Кира. Тигром. Тем, с кем вы связали себя обещанием.
Растерявшись, я от неожиданности выпалила:
— Вы — идиот, Морган.
От обиды хотелось по — детски зареветь. Этот глупец придумал какие-то невероятные причины, которые мешали нам быть вместе, и даже не удосужился поговорить со мной! Невероятно! Я фыркнула, а в следующее мгновение уже приземлилась на первую траву всеми четырьмя лапами. Раздраженно махнула хвостом и побежала в лес, подальше от столь разочаровавшего меня лерра.
Я неслась вперед огромными скачками, петляла среди деревьев, жадно принюхивалась к лесным запахам. Учуяла зайца и слегка притормозила: поохотиться? Но голода не чувствовала, так что зайцу в ту ночь повезло. А потом охота началась уже на меня.
Он бежал по следу, стремясь нагнать добычу. Настигнуть, схватить, завладеть. Обернувшись, я увидела, как горят его глаза в темноте. И я ускорила бег, не желая сдаваться слишком легко. Нет, пусть приложит усилия, подогоняет еще немного. Чем тяжелее дается победа, тем она слаще. И все же ему удалось напасть неожиданно. Он прыгнул, вцепился зубами в холку, пригнул меня к земле. А в следующее мгновение я уже перекинулась обратно в человека — и ощутила на себе тяжесть мужского тела.
