Рыжая Лиза. А глазах у нее иногда мерцает что-то, как у Малой. Только Малая вся светиться, а Лизка иногда, из тумана словно что-то вдруг появится и снова спрячется. Ну ничего, разберемся.
У ее подъезда меня окликнули из джипа, пока я в своих рыжих мерцаниях плавал.
Иваныч. Так и знал, говорит, что ты тут ошиваешься. Дело у меня к тебе. Денежное. На заводе деятель один столичный, совсем людей прижал, порядки свои установил, рабочих чисто за рабов держит, профсоюз помочь просит. Эффект неожиданного разговора.
Я и согласился лишь бы побыстрее от Иваныча отвязаться. Тот меня обнял и укатил. А настроение, гад, испортил.
***
Парень в спецовке лежит, а этот его ногами утрамбовывает. Живого места не осталось. Только чавкает все. Рабочие мимо идут, рожи в сторону, глаза прячут. А этот гнида старается, аж раскраснелся с непривычки, запыхался, галстук на бок съехал.
Пара секунд всего, а может меньше. У меня еще боль от запястья до мозга не дошла, а волыны уже нет как нет. Вот они ручки-то. Святой Иосиф, прости меня грешного.
Жиробас в костюме, так и остался стоять, нога для удара занесена, а сам за грудь ухватился. Постоял немного, и рухнул прям на избитого рабочего. Охрана и сволота из свиты вокруг забегала. Пока разберутся, пока дырку в костюме разглядят, я уже свалю. Ганзи свое дело знает.
Труба дымит. Рабочие на смену идут, оглядываются, охрана орет. Небо сегодня ясное на удивление. Вкусно металлической стружкой пахнет. С детства этот запах люблю. Спаси нас, святой Иосиф.
***
Недели четыре прошло. Бабло, что Иваныч выдал, не закончилось – удивительное дело. А все, потому что Лизка у меня часть отобрала и спрятала. Сказала, что я и деньги вещь несовместимая. Выдает мне теперь. На Мать и на Малую. Хватает. К хорошей жизни привыкаем постепенно.
Я их, кстати, познакомил. Малую с Лизой. Немного волнительно было. Малой обнову специально купил. Сарафан с голографией. В центре вон все такие носят. Там по подолу огонечки бегут и цвет меняется каждые пару минут. От лилового к голубому. Мерцающей девчонке такой вот сарафан. Лизка выбирала, если честно, сам я в этом не особо разбираюсь.
Лизке Малая понравилась. А вот Малой Лизка вроде как не очень пришлась. Молчала всю дорогу, что в кафе сидели. Только да-нет, простите-извините. Я там как уж на сковороде вертелся, чтобы им обеим комфорт обеспечить. Потом, когда домой уже потопали с Малой, осторожно так спрашиваю, ну как тебе Лиза? Нормально, отвечает и губешки поджала. Понятно дело, Лизка пришла расфуфыренная, все кафе на нее пялилось, татуировки светятся, рыжие волосы искры сыпят, глазищи, как море, один папаша чуть мороженым не подавился. Лизка тоже хороша, вырядилась как в кордебалет, а не в детское кафе. Хотя я-то понимаю, что она от чистого сердца так и по-другому не умеет. Произвести яркое впечатление хотела. Сложная какая получается эта семейная жизнь.
