- Чем же опасно? – спросила я, осторожно высвобождаясь из ее объятий, которые напоминали больше объятия удава, решившего задушить насмерть.
- Вы можете убить меня и занять мое место, - тут же предположила Розалин.
Я посмотрела на нее с ужасом, и это ее рассмешило до слез.
- У вас такой глупый вид, моя дорогая, - заявила она, отсмеявшись. – Что вас так удивило? Ах да, вы ведь не знаете, кто я. Позвольте представиться – Розалин Монжеро, графиня де ла Мар. Вы слышали обо мне?
Я медленно покачала головой.
Графиня досадливо поморщилась.
- Вот за это я никогда не любила провинцию.
- Как я могу быть уверена, что вы – графиня, а не авантюристка? – спросила я.
- Вопрос делает честь вашему уму, - похвалила она, - но вы не в том положении, чтобы мне не доверять. Отныне мы с вами сообщники. Заговорщики. Нет, это все грубо. Мы с вами сестры. Так подойдет?
Взгляд мой упал на огромный портрет в резной раме – там Розалин в потрясающе элегантном туалете позировала возле корзины роз. Воздушное платье цвета зари, с легкой, как облако, кисеей, придавало ей вид сказочной принцессы из пьесы про трубадуров и отважных рыцарей.
Но женщина, которую я видела сейчас перед собой, была вовсе не принцессой, в этом я уже успела убедиться. Она быстро, и явно заготовленной речью, посвящала меня в привычки и распорядок, принятые в этом доме. Завтрак, прогулка, отдых, обед, занятие по интересу – чтение, вышивание, прогулка, сон, потом ужин, отдых в зале у камина, сон. Раз в неделю – прогулка в открытом экипаже до Санрежа, ни с кем не разговаривать, никуда не заезжать. Дважды в неделю – посещение церкви. Не исповедоваться – это обязательное условие.
- Не хочу, чтобы вы лгали небесам и священнику, милочка, - сказала Розалин. – Не потому, что я так пекусь о вашей душе, а потому что, между нами говоря – вы плохая актриса.
- Я и не собиралась лгать на исповеди, - ответила я, задетая за живое этой невысокой оценкой моих сценических способностей.
- Тогда тем более, - авторитетно заявила она. – Просто сыграйте свою роль здесь, большего я от вас не требую.
Она рассказала о слугах, показала, куда складывать корреспонденцию.
- Письма вскрывайте, - приказала она, - иначе это покажется подозрительным. Слуги – они такие шпионы! Но не отвечайте. Несмотря на сходство, сомневаюсь, что почерки у нас одинаковые.
- Голос у нас тоже разный, - заметила я.
- Это не страшно, - ответила Розалин беззаботно. – Я так редко разговаривала со слугами, что они ничего не распознают. К тому же, первые дни вы можете говорить шепотом, скажете, что болит горло, а потом они и вовсе не заметят разницы в голосах. Люди такие невнимательные!
