Он открыл ворота, загнал машину и велел выскочившей Мирей проводить мадам в ее комнату, и обнял оробевшую лже-Розалин за талию, притянув к себе:
- Я отвезу шляпки матери к ней домой и быстро вернусь, - и пояснил, прочитав в ее глазах непонимание: - У родителей свой дом, на окраине. Я очень быстро, даже не успеешь заметить моего отсутствия.
Не удержавшись, он поцеловал ее еще раз – долгим поцелуем в губы. В его руках она затрепетала и легко коснулась ладонью его плеча – как будто хотела обнять, но не осмелилась. Впрочем, если бы поцелуй продолжился еще, то так оно и случилось бы, но в это время раздался язвительный смех и женский голос произнес с издевкой:
- Ах, какая любовь! Как приятно видеть, что в семье такое согласие!
Лже-Розалин вздрогнула, но на этот раз вовсе не от любовной страсти. Этьен со вздохом оторвался от ее губ, не отпуская от себя, и повернулся к крыльцу, на котором стояла элегантная дама – белокурая, с голубыми, словно нарисованными берлинской лазурью, глазами, вздернутым носиком и розовыми пухлыми губками. В нежно-голубом пальто и шляпке с белыми и голубыми лентами, она была похожа на куклу фабрики «Брю». По мнению Этьена, лицо у нее было таким же бессмысленным, как у «модных дам»[1] этой кукольной фирмы.
- Ты что здесь делаешь, Делф? – спросил он с неудовольствием.
- Что делаю? – она дернула плечиком и сбежала по ступеням, помахивая кружевным зонтиком – тоже голубого цвета. – Я здесь живу, как ни странно.
Этьен вспомнил, что лже-Розалин понятия не имеет, кто перед ней, и поспешил прийти на помощь:
- Даже если ты какая-то там троюродная или семиюродная племянница моей матушки, Дельфина, - сказал он, - это не значит, что тебе позволено жить в этом доме.
- Я здесь по приглашению тетушки, - ответила она, глядя на девушку, которую Этьен держал в объятиях, с насмешливой неприязнью. – Она пригласила меня две недели назад. Я была в Ривьере, но сразу же приехала. А теперь я иду прогуляться перед сном, - она открыла зонтик, хотя солнце как раз спряталось за облако, и добавила, очень сладко: – Добрый вечер, дорогая Розалин. Ты неважно выглядишь, и у тебя грязь – вот тут, - она постучала себя пальчиком, затянутым в белоснежную перчатку, по подбородку. – Кстати, я заняла синюю комнату в правом крыле, - она улыбнулась Этьену и вдруг поцеловала его в щеку, прижавшись губами намного дольше, чем того требовали приличия.
Этьен не успел отстраниться, а Дельфина уже направилась по дорожке на улицу, улыбаясь невинно и безмятежно, как ангелочек.
