Карпа, пойманного месье Огюстом, предполагалось подать на ужин запеченного в сливках, а мы, перекусив салатом и жареной курицей, сидели в гостиной, дожидаясь кофе. Пока месье Огюст в десятый раз расписывал, как коварная рыба чуть не сорвалась с крючка, София разучивала романс по нотам, привезенным Лео Вандербильтом.
Романс был мелодичный, немного грустный, но полный какой-то солнечной надежды. Песня была о том, как рыбак плавает на своей фелуке вдоль родных берегов и чувствует единение с морем, со звездами, что сияют и на небе, и в воде. И пусть рыба сорвалась с его крючка, он все равно счастлив и поет звездам.
- Романс как раз для сегодняшнего дня, - заметила я.
- О да! – усмехнулась София, и тут же вздохнула: - Но какой сложный аккомпанемент…
- Вы просто немного неправильно играете, - подсказала я, через подлокотник кресла дотягиваясь до клавиатуры. – Надо вот так, чтобы ритм совпадал в правой и левой руке.
София внимательно прослушала, что я сыграла, кивнула, и заиграла уже сама.
- Какая вы умница, - поблагодарила она меня. – Теперь у меня все получается. Сыграем в четыре руки?
Я приставила к роялю стул, и мы достаточно неплохо исполнили романс - правда без голосового сопровождения, но я не могла сдержаться и мурлыкала, пропевая отдельные слова. Музыка и в самом деле была чудесной. Мне не был известен знаменитый в столице маэстро Рикарди, но если остальные его произведения такие же – он необыкновенно талантлив.
Мы с Софией не сразу заметили, что мужчины прекратили разговоры, и слушают нашу игру.
- Чудесный дуэт, - похвалил месье Вандербильт, когда мы закончили играть.
Этьен ничего не сказал, но смотрел на меня, не отрываясь, будто хотел съесть глазами.
Месье Огюст зааплодировал и начал шумно восхищаться женой.
- О! Наконец-то я поразила тебя, - сказала она весело, - но тут заслуга милой Розалин. Это она разобрала партитуру.
- Вы преувеличиваете… - запротестовала я.
- Ничуть, - возразила София. - А вы-то убеждали меня, что играете более чем скромно! Я обязательно разучу этот романс, а вы его споете. У вас очень красивый голос.
- Зато нет слуха! – засмеялась я, всплеснув руками.
- Я убежден, что вы поете божественно, - сказал Лео Вандербильт. – Это ясно даже по тому, как вы напевали, Розалин. Вы где-то учились или это природный дар?
- Вы меня смущаете, - я благодарно улыбнулась ему. – Нет, специально пению я не училась. Со мной занималась мама.
- И все слышали, что эти занятия пошли вам на пользу, - София лукаво посмотрела на меня. – Так что не скромничайте, завтра мы будем музицировать целый день.
