«Если хотя бы раз в жизни на тебя смотрели, как на просроченный товар, ты должен осознавать, насколько сильно я ненавижу всех аристократов западной империи».
— Хорошо, — парень обернулся полубоком. Выпрямившись, он посмотрел на работорговца, а также на свою спутницу в форме горничной, стоявшую за его спиной. — Вы сказали, что она ваша последняя рабыня с севера?
— Насколько мне известно, — заговорила горничная, тайно стоявшая за спиной работорговца уже давно и довольно тихо, — она действительно последняя.
Внезапное появление вызвало поросячий визг. Работорговец отскочил в сторону и, схватившись за сердце, с ненавистью посмотрел на незнакомку. Горничная, облаченная в длинное черное платье с белым фартуком и белоснежной кружевной наколкой на голове, смерила торговца презрительным взором. Эта девушка, от природы имевшая густые, длинные, черные волосы, обычно либо сплетала их в косу, либо собирала на затылке, но сегодня она намеренно распустила их. Ее темно-карие глаза были скрыты под линзами овальных очков.
Торговец, заметивший отвращение в женском взгляде, резко выпрямился. На его лице было ярко выражено недовольство.
«Как смеет эта прислуга вообще смотреть на меня?!»
— Кинга, — прозвучал голос юного аристократа, все еще стоявшего рядом с рабыней в камере, — рассчитайся, пожалуйста.
— Как прикажете.
Обернувшись к лежавшей на полу девушке, парень вновь присел рядом и, аккуратно взяв на руки, поднял. Рабыня не сопротивлялась и ничего не говорила. Казалось, что в момент, когда ее взяли на руки, она вообще потеряла сознание. Глаза ее закрылись, а тело обмякло окончательно.
— Господин! — удивленно вскрикнул торговец. — Она грязная, не стоит вам пачкать свою одежду. Если пожелаете, за доплату мои люди приведут ее в порядок.
— Боюсь… — Покинув камеру, парень на мгновение остановился рядом с торговцем. Пусть по возрасту он и был еще совсем юн, но зато по росту и физической подготовке мог спокойно сравняться с любым взрослым мужчиной. Встретившись взглядом с работорговцем, парень невинно улыбнулся. — Что я ни одному живому человеку не пожелал бы остаться рядом с вами или вашими подчиненными чуть больше, чем на несколько секунд.
Удивленный и оскорбленный мужчина расширил глаза. Губы его приоткрылись, а несколько ласковых уже были готовы сорваться с языка, но неожиданно он смолк, вспоминая о том, кто стоит перед ним.
— Кинга, — голос парня неожиданно прозвучал холодно и настороженно. Его серьезный взор вызвал мурашки и ужас, отразившийся на учащении сердцебиения. Работорговец, вздрогнувший от такой резкой перемены интонации, непонимающе уставился на аристократа перед собой.
