Анжела села за стол, застеленный белой скатертью с изображениями клубники. Ее голова все еще кружилась от того, что она сделала. Это казалось ненастоящим, и в то же время более реальным, чем все остальное. Ей казалось, будто для нее открылся новый мир.
Наклонившись и выкладывая на тарелку Анжелы порцию хлеба, бабушка взглянула на Вито и сказала:
— В таком случае, не пора ли показать ей подвал?
Что? Подвал?
Дверь в подвал всегда была закрыта. Анжела ни разу в жизни там не была. Об этом даже речи не заходило. Она понятия не имела, что находится внизу, хотя ей всегда было любопытно. Но теперь она испытала неожиданное чувство тревоги при мысли о том, чтобы спуститься туда.
Анжела переводила глаза с бабушки на дедушку, которые обменялись долгим взглядом. В тот момент они выглядели так, будто были одни во всем мире.
Ее дед слегка кивнул:
— Думаю, ты права.
Анжела все еще смотрела на них.
— Что находится в подвале?
Вскоре после того знаменательного дня, когда перед ней открылась новая дверь, другая закрылась.
Тела ее дедушки и бабушки были найдены на обочине дороги. Их застрелили в затылок из двадцать второго калибра.
Несколько последующих дней это таинственное убийство было сенсацией в местных новостях, а затем постепенно забылось. Анжела не знала, насколько усердно полиция разыскивает убийцу, но это не имело значения, потому что они все равно никого не нашли и даже не обвинили. Важно было лишь то, что бабушка и дедушка мертвы, и даже поимка убийцы не могла их вернуть.
Анжела была безутешна. Она два дня не выходила из своей комнаты и плакала, чувствуя себя совершенно потерянной. Она не хотела есть, не хотела жить. Она хотела быть там с бабушкой и дедушкой, чтобы убийца сначала пустил пулю в ее затылок — тогда ей не пришлось бы мучиться от боли утраты.
Салли восприняла это довольно спокойно. Она провела утро похорон, покуривая мет. Они с Анжелой приехали на потрепанном старом Понтиаке, который появился в полуразрушенном трейлерном парке задолго до рождения Анжелы. Девочка сидела на заднем сидении и плакала. Небо тоже плакало — моросил дождь.
Стоя перед могилами под дождем, от которого волосы прилипли к голове, Анжела чувствовала оцепенение. Казалось, ничто уже не имело значения. Все, чего она хотела, это удержать их и быть с ними. Она думала, что не сможет жить без них.
Часть денег они завещали на поминки и погребение. Дом в городе оставили Салли, а хижину завещали Анжеле, как и вклад, который она получит, когда ей исполнится двадцать один год.
