Важной и значимой сейчас была связь, которую она ощущала с той небольшой областью, куда должна угодить пуля. Пуля летела туда, куда Анжела ее посылала, туда, где она уже ее видела до того, как спускала курок.
Все встало на свои места так неожиданно и кардинально, что ей пришлось на секунду остановиться, когда по щекам покатились слезы. Это было подобно волшебству.
Она почувствовала, как только что освоила нечто новое: но не навык, а по-новому овладела своей жизнью. У нее было новое видение. Новое мироощущение. Все ее чувства были связаны с этой единственной целью.
Анжела поняла, что это связано с ее отличием от всех остальных. Она не знала, как именно, но осознавала эту связь.
Именно это видели в ней бабушка и дедушка. Теперь она и сама это увидела.
Когда она поняла, что израсходовала все боеприпасы на этот день, то долго стояла в звенящей тишине. Наконец, она взглянула на деда. Он стоял в стороне, устремив на нее странный и проницательный взгляд.
Он улыбнулся и кивнул. В тот миг, глядя друг на друга, они безмолвно разделили понимание.
— Вот следующий шаг, — дедушка очень быстро защелкал пальцами, — стрелять так же быстро и попадать по движущейся мишени каждый раз.
Анжела, чрезвычайно довольная тем, чего только что достигла, была ошеломлена такой невыполнимой задачей.
— Дедуль, я не могу так быстро думать.
Он понимающе улыбнулся:
— Это твой следующий урок — стрелять, не задумываясь. Мысли тебя замедляют. Как только ты научишься не думать, твое подсознание возьмет верх и сделает это. Когда ты едешь на велосипеде, ты не думаешь о том, как удержать равновесие. Твое подсознание может стрелять в цель так же быстро, как я щелкаю пальцами.
Анжела кивнула.
— Раз ты говоришь, что я могу сделать это, я смогу.
Он положил руку ей на плечо:
— Не пора ли нам поужинать?
Анжела сняла защитные наушники и огляделась. Уже почти стемнело. Она могла стрелять по мишени в любое время суток, даже в сумерках и почти без света.
В хижине пахло замечательно. Бабушка была на кухне, и Анжела увидела, что она готовит ее любимое блюдо: кусочки итальянского хлеба, вымоченные в яйце с базиликом, орегано и другими специями, а затем пожаренные на оливковом масле.
— Как она справилась? — поинтересовалась бабушка, помешивая кусочки хлеба лопаткой.
— У нее получилось.
— Как и у тебя? — спросила Габриэлла, не отвлекаясь от готовки.
— Как и у меня, — ответил он после паузы.
Анжела не совсем поняла, что именно у нее получилось, но бабушка выгнула бровь, глядя в сковороду.
