Выражение лица офицера Дентон немного смягчилось.
— Я должна его конфисковать.
Таких ножей у Анжелы были десятки, поэтому у нее не было причин просить вернуть этот. Они всегда служили своей цели, а затем отправлялись в адскую дыру. Этот нож уже выполнил свою задачу — спас ей жизнь.
— Я понимаю, — кивнула Анжела.
Офицер Дентон долго смотрела на нее с нечитаемым выражением лица.
— Константайн. Вы живете в трейлерном парке. Ваша мать, Салли Константайн, сидит на мете.
— Я жила там раньше, — поправила Анжела. — Но уже очень давно переехала.
— Там годами активно торговали наркотиками. Полиция несколько раз наведывалась в ваш трейлер. И даже кое-кого арестовывала.
Это было похоже на обвинение, но Анжела промолчала.
Офицер Дентон указала на горло Анжелы:
— Я тут подумываю, может, сделка с наркотой пошла не по плану? Я права? Тут замешаны наркотики? Мужчины привезли поставку из Мексики, а вы заплатили меньше, чем обещали? Очень похоже, что так все и было.
Анжела удивленно заморгала:
— Я не употребляю.
— Вы просто продаете. Умно. Многие торговцы сами сидят на своем товаре. Это рушит их бизнес и приносит сплошные неприятности. Умные же продают, но не употребляют.
Анжела хотела послать женщину куда подальше, но прекрасно понимала, что это лишь укрепит ее подозрения.
— Я не употребляю, — повторила Анжела настолько спокойно, насколько могла. — Я больше не живу с матерью. Съехала, как только стала достаточно взрослой. Моя мать — наркоманка, и вокруг нее постоянно крутились уроды. Когда она была под кайфом, некоторые насиловали меня, хотя я была еще девочкой. Ненавижу наркотики и не хочу иметь с ними ничего общего. У меня курьерская служба, а еще я работаю в баре. Так я зарабатываю на жизнь. Если не верите мне, то тут полно моей крови, можете сделать любые анализы. Идите и обыщите мой грузовик, если нужно.
Офицер Дентон постучала большим пальцем по перилам кровати, все еще не выказывая эмоций.
— Сожалею о случившемся, мисс Константайн, — наконец сказала она. — Благодарю за предоставленную информацию. Уверена, мы сможем поймать этих мужчин. — С этими словами она развернулась и вышла.
Тремя днями позднее Анжела все еще находилась в больнице, но надеялась, что ее скоро выпишут. Отеки почти полностью ушли, но все тело по-прежнему болело.
Она хотела отправиться в хижину и залезть в постель, чтобы никто не будил ее ночью для измерения температуры и кровяного давления или для приема лекарств. Она устала катать за собой стойку для капельниц, когда ходила в уборную.
