— Пошли на улице поговорим, — я стал обуваться.
Мы вышли.
— Суд как? — спросил я.
— Восемь лет, — ответила Маша. — Ему дали восемь лет. Слава Богу, не на каторгу хоть. Папа был очень зол. Когда я к нему пришла, он меня обложил с ног до головы.
— Представляю, — хмыкнул я. — Но мы всё равно ничего не смогли бы сделать.
— Я думала, с тобой что-то случилось. Вчера вечером звонила — ты не брал трубку. Сегодня утром — тоже. Днём с работы даже звонил. А что за девушка?
— Как бы тебе попроще объяснить, — проговорил я.
— Ну уж попробуй как-нибудь.
— Попробую. Только обещай одну вещь: то, что сейчас услышишь, не расскажешь никому: ни Малику, ни Лёхе, ни кому-либо из своих подруг или коллег на работе. Вообще никому и ни при каких обстоятельствах.
— Чем ты занимаешься, Денис? — Маша настороженно на меня уставилась.
— Обещай, или ничего не скажу.
— Ладно, обещаю, допустим, — согласилась сестра.
— Хорошо. В общем, такое дело. Я ищу Веру — мою девушку. Кажется, ты видела её. Так вот, её похитили. Я тебе не рассказывал. Это случилось, когда мне пустили пулю в лоб. Теперь я должен её вернуть. Вчера наведался к одному человеку, который занимается соответствующей коммерцией. Не совсем законной. Короче, продаёт людей. Потом поехал в заведение, где держат рабов. Провозился там всю ночь и весь сегодняшний день. Такие дела.
Маша снова принялась морщить лоб, пытаясь осмыслить сказанное.
— Ничего не поняла, — помотала она головой. — Что за заведение? Погоди. Так, значит, ты нашёл Веру?
— К сожалению нет. Но среди невольников была одна девушка, у неё нет ни денег, ни жилья, ни документов. Я разрешил ей пожить у меня, пока не сделает новый паспорт и не устроится на работу.
— Ты должен мне всё подробно рассказать. Что произошло? Что ты сделал? Что-то ты недоговариваешь.
— Обязательно всё расскажу. Потом. Пока большего знать тебе не нужно. И прошу, не задавай вопросов. Отвечать я не буду. Чем меньше знаешь, тем для тебя лучше.
— Боже мой, Денис! В какую авантюру ты ввязался? Зачем?
— Я тебе объяснили, зачем. И хватит об этом.
Мы дошли до лавочки и присели. Тут было темно и тихо, если не считать машин, проезжающих по ближайшей улице и гомона пьяной компании вдалеке. Некоторое время молчали.
— На суде я встречала Степана, — заговорила Маша. — Ты общался с ним? Почему мне ничего не сказал? Он хочет оформить на вас с Лёшей опеку. В понедельник надо сходить подписать документы.
— Отлично! Значит, Лёха вас с Маликом больше не будет мучить, — улыбнулся я.
