Дьюлла пошла за ней, как на виселицу. В замке у Босвелов она находилась уже три месяца, но за все это время так и не притронулась к еде за общим столом. На то были причины, но раскрывать их она никому не собиралась, хотя заранее плакала кровавыми слезами, представляя те вкусности, что сейчас подадут, и которых ей не попробовать ни кусочка.
Кривобокий Рик уже ждал в малой гостиной, где накрывали только для членов семьи и близких гостей. На памяти Дьюллы тут ни разу не столовались, и вот теперь постелили праздничную белую скатерть, принесли серебряные канделябры, а фаянсовую посуду заменили на фарфор и хрусталь. Приборы стояли не на противоположных концах стола, как полагалось, а рядом.
Сам милорд сидел в кресле у окна, приподняв штору, и смотрел на закатное солнце, которое наполовину скрылось за лесом. При появлении Дьюллы он поднялся и пошел навстречу, немного подволакивая левую ногу.
Его тело было странно непропорциональным – ноги казались слишком длинными по сравнению с туловищем. Оттого, что одно плечо было выше, создавалось впечатление, что милорд Рик идет дурашливо подбоченясь, как лицедей на ярмарке. Правая рука у него была длиннее левой - совсем чуть-чуть, это не бросалось в глаза, но можно было заметить, если присмотреться. Он походил на паука – особенно в черных одеждах, длинноногий, с непослушными волосами, торчащими над макушкой.
Подав девушке руку, чтобы проводить к столу, Кривобокий Рик объяснил:
- Я хотел поговорить с вами, кузина. Предпочитаю делать это спокойно, а не кричать через весь стол. Поэтому попросил поставить наши кресла рядом. Вы ведь не станете возражать?
Не станет?! Да она готова была завопить об этом в голос – что не хочет сидеть рядом с ним, тем более за таким нарядным столом, где ложек и вилок больше, чем перемен блюд! Но Дьюлла только плотнее стиснула губы и приняла протянутую руку.
Она не ожидала, что он захочет услужливо пододвинуть кресло, и поэтому не рассчитала движения и плюхнулась на мягкие подушки, как переевший поросенок, за что была вознаграждена гневным взглядом леди Кандиды.
Кривобокий Рик перехватил этот взгляд и едва сдержал усмешку, а Дьюлла покраснела, как вареный рак.
- Попробуйте суп, - предложил он, когда слуга в безукоризненном камзоле, удерживая на сгибе руки белоснежную салфетку, зачерпнул длинной серебряной ложкой прозрачный и ароматный бульон, в котором плавали зеленые листья шпината, чуть обжаренные в масле, и прекрасные пухлые клецки из дичи, пшеничной муки и зелени. – Вам понравится, мне сказали, вы очень любите клецки.
