Да, постоянной метки на мне поставить не выйдет. Это я знаю. Несмотря на то, что родилась я, как считалось, ущербной, кровь правителей не позволяла мне принадлежать тому, кто ниже меня по происхождению. В глубине души я надеялась, что Закари попытается, захочет сделать меня своей. Что уж лукавить перед самой собой? Я отчаянно хотела верить, что произойдет чудо. Только видимо это не моя история. Чудеса не случаются. Не со мной.
— Готовишься к первой брачной ночи? — издевательский голос принадлежал Тоду. Кому ж еще?
— Первая у нас уже была, — желчно напомнила я.
— И тебе она не понравилась? Я не очень хорошо помню.
Он лгал. Точно знаю, что мерзавец не забыл, как пытал меня болью и оставил рыдать от унижения на полу этой самой спальни, чтобы улечься на кровать. Койот цепко следил за эмоциями, отражающимися на моей лице, и остался доволен произведенным эффектом. Слишком поздно я заметила его довольную морду и притворилась безразличной.
— Мне все равно, что ты таскалась с кем-то. Я не боюсь испачкаться. Может ты чему-то даже научилась, — продолжал выродок, надеясь меня задеть. — Мне даже не нужно от тебя щенка. Главное, получить твое согласие на восстановление союза.
— Под принуждением, — напомнила со злобой.
— И ты не сможешь сказать об этом.
— Ты выкупил ошейник? Или взял в аренду?
Судя по его реакции, с последним предположением я угадала. Денег на покупку не нашлось. Или Тод по привычке решил сэкономить.
— Ты согласишься стать моей. Разделить со мной титул…
— Дело в этом? — процедила с презрением. — Да отец тебя сломает как спичку, пожелай ты претендовать на…
Мужчина оскалился с таким самодовольным видом, что я подавилась следующими словами. Что-то я упускала из виду. Нечто важное. Сердце кольнуло мерзкое осознание, но язык не поворачивался спросить.
— Ты последняя, — подтвердил Тод и гаденько заржал, запрокинув песью голову. Не удержавшись, сорвался на частый лай с завыванием. Деградация налицо. Не стоит перевертышам так много времени проводить во второй ипостаси.
— Наследница, — прошептала пораженно. Теперь все встало на свои места.
— Твой папаша сдох не один. Кто бы мог подумать, что самая жалкая из его отпрысков останется в живых последней?
Он продолжал гоготать, согнувшись пополам и хлопая себя ладонью по бедру. Когти вспарывали жесткую джинсу. От такого близкого соседства со зверем моя собственная сущность напряглась и толкнулась под кожей. Ошейник вновь нагрелся, напоминая о невозможности оборота и остыл стоило мне вздохнуть пару раз поглубже. Сердце билось отбойным молотком. Взмокшую спину холодил ветерок из забранного решеткой окна. Будто и без этого я имела шанс далеко уйти. Вот только понимала, что попыталась бы. Даже на коротком поводке принуждения, ломаясь от боли и ужаса, я попытаюсь сбежать. Снова. Даже если на этот раз при этом придется замараться.
