Надо только ждать, когда про них вспомнят. За каким-то хером их же ловили? Значит, чего-то надо.
Тут дверь открылась, в проеме возник тот самый мудак, что пинал Ченни.
Брат повернул к нему лицо, и тот так и замер с поднятой ногой. Потом опустил, зашел в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Достал нож, начал разрезать веревки на Ченни, тот еле дождался, пока руки станут свободными, вырвал нож, резанул по путам на ногах, кинулся к Тому.
Мужик в это время так и сидел на коленках, перебирая в руках разрезанные веревки. Похоже, Ченни ему слишком сильно вдарил на нервяке.
Том встал, молча помахал руками и ногами, приводя кровообращение в норму, перехватил нож поудобней и посмотрел на Ченни. Тот показал на пальцах четыре.
Нормально. Решаемо. Тем более, что все заняты. Жан отвлек.
Ченни тюкнул мужика в затылок, и тот упал лицом вниз. Все так же беззвучно.
Том быстро проверил карманы, нашел еще один нож, а вот огнестрела у мужика не водилось.
Потом переглянулся с Ченни, передал ему тот нож, которым освободил себя от веревок.
Стоуны двинулись к двери синхронно и тихо. Четыре человека – это немного. Но мало ли. Вдруг, у кого есть огнестел? Надо учитывать, второй раз за день лошиться – вообще тупо.
Мужики, и в самом деле, были офигеть, как заняты. Жану приходилось херово, но он был еще в сознании. И, что гораздо хуже, без своей куртки и шлема. Скорее всего, именно поэтому сопротивляться не мог, только и хватало его, чтоб сжиматься, пряча наиболее уязвимые места, да голову ладонями прикрывать.
Братья объявлять о начале боевой операции не стали.
Не дворяне благородные.
Кинулись молча и быстро. Двое, как раз стоявшие спиной и с особым усердием мутузящие ногами безответного Жана, умерли быстро.
Еще двое, заметив опасность, повели себя по-разному. Если один прямо кинулся на Тома, с ножом в одной руке и кастетом в другой, то второй, завизжав, бросился прочь, заставив Ченни ускориться.
- Этого не добивай, - успел рявкнуть Том в спину брату, уворачиваясь от летящего в него ножа.
А потом развернулся к метателю:
- Ну ты охереть, какой шустрый, - фразу он договаривал уже, когда его нож летел в не успевающую среагировать морду, - но криворукий, бл*, - договорил он, глядя, как мужик, хрипя, валится на спину.
А потом перевел взгляд на лежащего Жана, легко пнул его по руке:
- Вставай, бл*. Хватит валяться. Надо за бабами бежать.
Как он и думал, мысль об оставшейся без защиты Фокси, приободрила Жана, заставила разогнуться и, шумно сопя, встать на четвереньки.
