— Мама, а мою дочь муж тоже будет избегать? Тоже будет к ней равнодушен?
— У тебя не будет дочери, милая. Разве, ты не знаешь, что у магов рождаются только сыновья? С даром, если мать ребенка — одаренная. Если же мать бездарная, то и ребенок родится таким же.
Лина, пораженная, замерла — у магов не бывает дочерей. И сыновей они растят сами, отбирая ребёнка у матери. Понятно, почему её муж такой замороженный — он не видел ни любви, ни ласки. Нет, такой судьбы она ни себе, ни возможному сыну не желала!
Девушка закусила палец, размышляя, что и как лучше сделать.
— Элина, перестань! Сколько мучений, и всё напрасно! — расстроилась мама. — Когда уже ты избавишься от этой детской привычки? Идем, там принесли ткани, надо выбрать материал на верхнее платье, иначе, швеи не успеют его сшить!
Фасон свадебного платья был одобрен ещё накануне.
Лина хотела однослойное платье, нежно-персикового оттенка, но портные объяснили, что на церемонию полагается два платья, надеваемые друг на друга, и цвет должен был совпадать с цветом её стихии.
Какой же цвет у воздуха? Как небо над морем в ясную погоду? Или — легкая дымка? Бледно-голубой?
Решили в наряде обыграть оттенки.
Нижнее платье, чуть приталенное, с простой прямой юбкой ниже колен, без рукавов и воротника, с обычным лифом, скроили из голубой, плотной ткани, покрытой искусной вышивкой. С тканью для верхнего платья ещё не определились.
Сначала Аэлина думала, что ей всё равно, в чём выходить замуж. Для неё эта свадьба не является радостным событием, к чему наряжаться? Но потом, поразмыслив, решила, что должна быть ослепительна. Настолько хороша, насколько это возможно, чтобы у гостей дар речи пропал, а жених, и вовсе — остолбенел. Эта свадьба — единственная, какая у неё будет. Пусть, все запомнят её очень красивой.
Выбросив из головы всё остальное, она погрузилась в процесс изготовления наряда.
Наконец, к середине следующего дня, платье было готово.
— К нему так пойдут сапфиры, которые тебе подарил жених! — с восхищением произнесла мама, любуясь дочерью. — Ты выглядишь потрясающе!
— Я не стану надевать эти драгоценности, — покачала головой дочь.
— Но, почему? Не можешь же ты идти в Храм совсем без украшений? Так не принято!
— Тогда, меня, тем вернее, запомнят, — улыбнулась дочь. — Я не надену парюру, даже не настаивай!
Как скажешь, — вздохнула мама. — Ты уже собрала вещи? Что твой жених разрешил забрать из дома?
— Сказал, одежду не брать. Совсем. Но, разрешил забрать то, что мне очень дорого.
