Важно вовремя спохватиться и не делиться своими наблюдениями с их героями.
Рассказывает Митя: «Я воспринял рождение первенца как чудо, как самое большое счастье, которое мне довелось пережить. Когда во время второй беременности жены я узнал, что мы опять ждём сына, я как-то незаметно для себя стал ждать появления “второго Олежки”, его точной копии, его клона. Когда я впервые увидел Тимоху, младшего, меня как будто в грудь толкнули: это был маленький чужак. Я поборол первое ощущение, которое даже не знаю, как назвать: неприязнь? настороженность? разочарование? Тимоха рос. Всякий раз, когда я брал его на руки, у меня возникало странное и неловкое чувство, будто я беру на руки своего тестя. Разве что без усов. В первый год жизни сходство младшего с дедушкой было просто пугающим!
Прошло немало времени, пока я научился относиться к младшему сыну не как к “непонятной и ухудшенной копии” Олежки, а как к самостоятельной личности, которая вызывает у меня не только любовь, но и огромное уважение».
Во многом ощущение тревоги у родителей при рождении младшего ребёнка восходит корнями к давнему патриархальному прошлому, впитанному «коллективным бессознательным» — опытом сотен предшествующих поколений.
С появлением младшего рацион семьи делится на большее количество ртов, очевидно урезая долю первенца (то же с «рационом» внимания, времени, ласки). Младший — это тот, кто, неровен час, может возжелать отнять у старшего все его привилегии. Может взбунтоваться против старшего, плести против него заговоры, сместить его, уничтожить, чтобы добыть себе те блага, которые по праву принадлежат старшему ребёнку. Порой сами родители не вполне сознательно видят в младшем соперника старшего, особенно если разница между детьми незначительна и старший всё ещё очень мал и зависим от родителей.
