– Наряды красивые, ага, – я видела йогов по телевизору, откуда как раз постигла технику отделения души от тела, и конкретно в этом пунктике была полностью согласна с подругой. – Но медитация всё равно – бред.
– Бред – не бред, хочу в Индию, когда вырасту, вот! – преисполненная решимости, Сирша со стуком приземлила уксус на стол и, кажется, только сейчас обратила внимание на то, чем мы, собственно, занимались вот уже около десяти минут. – Соус, кстати, готов. Идём к маме скажем ей?
– Пошли, – я накинула старую спортивную кофту Лу, и мы вместе направились на задний двор, к курятнику.
На улице уже потихоньку смеркалось, и дождь от однообразной скуки начинал сдавать позиции, оставшись лишь в озорных капельках на ветках деревьев, которые то и дело попадали за шиворот, да в крохотном ручейке, журчавшем по оплетённому лозой водостоку. Мы предусмотрительно надели резиновые сапоги, поэтому насквозь мокрая, наполовину пожухлая, но местами сохраняющая привычный малахитовый оттенок трава была нам не страшна.
– Сейчас слизняки выползут: как раз дождик прошёл, – с лукавой улыбочкой припугнула меня Сирша. – По ноге тебе заползут – и в сапог! – она зловеще, как ведьма из мультфильма, расхохоталась. Однако я всё-таки постаралась сохранить невозмутимость в лице.
– А я их уже не боюсь! Когда мелкая была, боялась, а сейчас – нет. Так что даже не пытайся.
Если честно, немножко я всё же приврала. Конечно, прилюдно я всегда утверждала, что по-настоящему страшной величаю только щекотку, вдобавок, природу я любила до безумия, но слизни любых пород и разновидностей, как ни бывало бы мне за то стыдно, являлись моим слабым местом. Мне становилось не по себе от одного их вида, а когда я была ещё ребёнком, Грейди любил пугать меня, гоняясь за мной со слизняком в руке. Поэтому и сейчас я еле сдерживалась, чтобы, как в детстве, не заверещать и не начать отплясывать, как на Дне Святого Патрика, только бы у брюхоногих не было шансов добраться до моих икр.
Между тем из сарая раздавались привычное квохтанье и тяжёлая поступь миссис МакКоннор. Видно, она нешуточно устала за рабочий день, и бороться с курами ей было уже в тягость.
– Цыц, зараза! Побегаешь мне тут ещё… – донеслось до наших с подругой ушей. Уже явно не такой бодрый, как поначалу, и даже весьма сердитый голос сопровождался ультразвуковым визгом и топотом кожаных, когтистых лапок по дощатому полу.
Мы с Сиршей многозначительно переглянулись и подошли ещё чуть ближе, чтобы уже спокойно схватиться за дверную ручку и проскользнуть внутрь небольшого помещения.
