Коварные умы | страница 13

Показав ему средний палец, я прошла мимо Снейка к двери клуба.

— Теперь можешь выкрикивать моё имя, ублюдок! — крикнула я, не поворачиваясь.

Входя в клуб, я была вымокшей до нитки, и это было потрясающе.

— Привет, Ник, — сказала я, проходя мимо барной стойки.

Он поднял взгляд, удивлённый, но медленно и ровно сказал:

— Привет.

Я буду в шоке от того, что заговорила с Ником, позже, а сейчас я чувствовала себя победителем, выходящим на сцену.

— Я вернулась, блядь! — крикнула я в микрофон, и толпа одобрительно загудела, когда я растворилась в треке, вдохновленная адреналином.

Глава 4

Благодаря мне Джек прошел через все круги ада всего за неделю. Он тщательно вычистил внутри и снаружи мою машину. Убрал блевотину после нашей пивной вечеринки. Он без надобности бегал за льдом. Каждый раз я говорил ему, что нам нужна только одна сумка, и он возвращался с одной. Потом я говорил ему, что нам нужна ещё одна сумка, но только одна. После пятидесяти повторений шутка утратила соль.

Я знал, что то, что сотворила его сестра, не его вина, но рядом с ней он становился бесхребетным. Ему нужно было отрастить пару яиц. Меня печалил этот факт больше, чем то, что сучка испортила мой кожаный салон.

Парни считали, что это было простым издевательством. Они не ставили под вопрос мои методы или причины, а я не рассказал им о Сидни. Джек был достаточно умён, чтобы тоже держать рот на замке. Он знал, что я бы неделями не давал ему покоя, и ему бы за это прилетело.

Я прилег на матрас, составляя план мести.

Если Сидни Портер считает, что это сойдёт ей с рук, то её ждёт большой сюрприз. Я хотел стереть нахальное выражение с её лица, когда она швырнула в меня ключи. Конечно, я был в шоке, и Снейк (могло ли имя вышибалы быть ещё бо́льшим клише?) стоял позади меня, жаждая моей крови. И она промокла: белый топ, словно вторая кожа, демонстрировал пару грудей в форме слёз, соски торчат; естественно, у меня предательски встал.

Яростно вздохнув, я отклонился назад на матрасе. Снизу раздалось тихое хныканье, где Тина, или Тифани, да какая, нахрен, разница, отсасывала мне до последней капли.

— Малыш, ты такой приятный на вкус, — шептала она, делая перерыв, чтобы подвигать рукой.

Я не ощущал ничего. Возбуждение сменилось яростью.

— Вставай, — сказал я тихо, толкая её за плечи. Она посмотрела на меня так, будто бы я только что предложил ей спрыгнуть с крыши. — Я сегодня слишком устал, Тин...