Скидывая пепел в чашку с недопитым вчерашним чаем, я пыталась проанализировать, что происходит, как я к этому отношусь и что делать дальше. В душе ворочалась и ворчала обида, мешавшая думать трезво. Хотелось пойти, схватить Раша за грудки и трясти, трясти со словами: «Ну я же старалась! Старалась! Как умела!».
А чего я старалась? Старалась не брать дела, которые по моим прикидкам могли быть проблемными. Ну, в моем понимании этого слова. Я отказалась от нескольких довольно денежных заказов, оправдывая себя тем, что мне они просто не интересны, но в голове мелькало то, от чего я старательно отмахивалась. Что им будет приятно, что я так поступила. Глупо. Они же об этих заказах даже не знали, поди!
Итак, мысль первая: мне немножко, где-то очень-очень глубоко в душе хотелось угодить Рашу. Но так, чтобы он не знал, что мне этого хочется, но при этом оценил мои порывы. Кошмар.
Мысль вторая: мне не все равно, что они думают, настолько, что я готова тратить время и силы на споры и потом еще долго не могу успокоиться. Такого со мной, по-моему, вообще еще никогда не было, по крайней мере, в осознанном возрасте. Кошмар!
— Шура, — Ева постучала в дверь и я кинула окурок в чашку с чаем; ничего, потом помою… или новую куплю, — можно войти?
Я открыла дверь. За порогом стояла Ева с подносом с чаем и пирожками. Я пообещала себе, что, что бы она ни сказала, не буду спорить. Спорят только дураки. Нет смысла тратить нервы. Я все равно ничего не докажу.
— Я хотела поговорить с тобой…
— Конечно, — улыбнулась я, — только у меня немного неприбранно!
Ева оглядела мою заваленную комнату со слегка натянутой улыбкой, керамические глаза чуть блестели в темноте. Она села в кресло с едва слышным скрипом.
— Извини, давно пора смазать шарниры — да руки все не доходят.
— Ага, — я уселась прямо на ковер напротив нее; ветер закружил по комнате, вздувая занавески и играясь с листами бумаги, — спасибо за чай.
— Не за что, милая, — она поправила юбку, глядя на свою деревянную руку и не поднимая взгляд, — я вот что хотела сказать — тебе может быть неприятно это будет услышать — но ты все-таки не совсем права в этой ситуации, — я молчала, и Ева, поняв, что я не собираюсь это отрицать, продолжила, — ты еще совсем юная девочка и одна в этом городе, и Раш, в некотором смысле, взял над тобой опеку, понимаешь? И мы все тоже, потому что ты такая милая. Но мы волнуемся за тебя и стараемся оградить тебя от проблем, и нас всех немного расстраивает, когда ты как-будто бы назло продолжаешь их искать. Я понимаю, что ты вовсе не специально. Просто ты привыкла, что тебе везет, и не думаешь о возможных последствиях. Но, знаешь, везение тоже порой заканчивается…
