Его птичка [полная книга] | страница 69

– Значит, сейчас нужно сделать узи, чтобы точно проверить, рассосалось ли образование.

– Узи? – повторили за мной девушки. Одна удивленно, другая подозрительно.

– Узи.

– Сейчас? – хрип вырвался изо рта Ани, и она переступила с ноги на ногу, теснее сжимая бёдра. Почти незаметно, но член приподнялся, предвкушая удовольствие, что скрывалось между стройными ножками.

– Лучше сейчас, пока я не ушёл домой.

Как будто я бы смог!

Аня словно сомнамбула сделала нетвёрдый шаг вперёд, и я пропустил её, отойдя чуть в сторону.

Соседка осталась позади и смотрела за тем, как я все дальше уводил мотылька в полыхающее пламя, навстречу собственной погибели.

– Одно слово и можешь вернуться в свою палату, – прозвучал мой глухой голос, а следом щелчок замка, как преддверие скорой бури.

Готова ли она? Собирается ли здесь остаться? Она не произнесла ни звука, но ее тело было более, чем красноречиво. О, да!

До такой степени, что всё моё естество наполнилось негой предвкушения, а сердце готово было выскочить из груди. Горячее дыхание опалило затылок и волосы зашевелились, будто по нервным окончаниям провели атласной лентой. Она вздрогнула и нагнула голову в сторону, давая безмолвный ответ на моё предложение. Слова были не нужны, тело говорило за неё.

Глава 11. Больно будет

Все тело натянутая струна в ожидании музыканта. Оркестр в предвкушении взмаха дирижерской палочки. Сцена готовая к началу спектакля. Мерцающий свет кварцующих ламп проникает через кожу, пока Рома опаляет ее своим дыханием.

– Вы действительно собрались делать мне узи?

– Птичка, я почти в тебе. Думаю, это повод перейти на ты. Узи я сделаю, но сначала осмотр, – говорит Рома тихо, хрипло, разнося по телу Ани приятную дрожь. Разворачивает ее к себе и пробегает пальчиками по тонкой талии, пересчитывает ребра, словно играет на фортепьяно.

С губ Ани вырывается стон, и она прикрывает глаза, наслаждаясь близостью, мечтая о романтике, о признаниях, о комплиментах. Но подсознанием она понимает, что ждать этого от Ромы бесполезно ровно так же, как с первого раза сделать Гран Плие.

Наверное, поэтому, когда он начала подталкивать ее назад, она не сопротивлялась, готовая к любому исходу, чтобы ее мужчина не придумал.

Он был ее мужчиной. Именно он заставил ее тело трепетать сильнее, чем во время балета. Именно он впервые заставил ее осознать, что из себя представляет плотское желание.

Она была готова ко всему, кроме того, что в следующее мгновение Рома взял ее та талию, поднял и усадил. В откуда не возьмись гинекологическое кресло.