Его птичка [полная книга] | страница 31

Будущее, в котором даже фантазии о нем выглядели сказкой.

– Обойдусь.

Роман Алексеевич отошел, и я невидящим взором, чувствуя острую боль в груди, смотрела на место, где он только что стоял.

В процедурную вошла та самая дама с модной стрижкой за сорок. Заведующая.

– Станислав Алексеевич, все в порядке? – перевела взгляд с него на меня. В ней чувствовалась острая ревность.

– Конечно. У пациентки Синицыной случилась истерика. Вам же, Марина Евгеньевна не нужно, чтобы по больнице носился еще один сумасшедший? – иронично спросил хирург.

Было удивительно наблюдать, как он из страстного заботливого любовника мигом перевоплотился в безразличного ко всему профессионала.

Заведующая проглотила едкий ответ и снова перевела взгляд на меня. У меня же внутри клокотала злость и желание вцепиться ногтями в красивое, лживое лицо мужчины.

– Вы точно в порядке, милочка? Может вам, успокоительного назначить?

– Нет, благодарю. Роман Алексеевич сработал получше любого успокоительного, мне даже спать захотелось, – проговорила я демонстративно зевая. Я не смотрела на него, но кожей ощущала, как напряглось мужское тело. В комнате даже плотность воздуха резко изменилась, стало душно, как перед дождем.

Но грома не будет, он не дождется сцены моего унижения. Мне подумалось, что впервые я бы смогла сыграть Катарину из «Укрощения строптивой» Шекспира. Раньше во мне была лишь нежность, теперь я ощущала в себе полыхание гнева.

С этим я и вышла, протискиваясь между врачами, невзначай хлестнув Романа Алексеевича по лицу волосами, как веткой дерева. Правда, случайно.

Я стремительно удалялась от места своего сорома и услышала только остаток фразы.

– Проверка уже в пути. Немыслимо! Как вообще психиатрическое отделение могло допустить подобное происшествие?

Неинтересно, сейчас ничего не интересно.

Зайдя в палату, я наткнулась на пару любопытных взглядов. Короткие ответы. Сухие улыбки. Вспоминать произошедшее больше не хотелось.

Слишком сильна была та буря чувств, что меня захватила. Сначала из-за близости смерти, а потом из-за Него.

Я легла и уткнулась в подушку. Надо поесть, но желудку, как и мне самой уже ничего не интересно. Я пыталась вспомнить, когда в моем рту в последний раз была хоть крошка, но на ум пришел только вчерашний завтрак. Сегодняшнее яблоко так и осталось лежать в сумке.

Обессиленное тело провалилось в сон – слишком короткий, потому что меня тут же растормошила взрослая женщина в халате медсестры.