Осторожно прикладываю бокал к губам. Шампанское приятное, лёгкое. Спустя пару глотков я становлюсь веселее.
Могла бы я представить ещё пару дней назад, что мы вместе встретим Новый год? Ни в жизнь.
Сабуров почти уничтожил свой стейк. С кровью. Пока я осторожно жевала.
— Как ты нашёл меня в квартире дедушки?
Предполагала, что он просто догадался. Возможно, сначала искал где-то ещё. Например, в общаге или в спортивной школе. А потом поехал по адресу моей прописки.
— Не имеет значения.
Ответ, пресекающий любые дальнейшие вопросы. Хмурюсь.
— Тебе вообще знакомо чувство самосохранения? — его черёд злиться.
Заводится с полуоборота. Зря я подняла эту тему. Решила отложить вражду на этот вечер. Обида никуда не делась. Просто я чертовски устала.
Отпиваю ещё шампанское.
— Ради сестры я готова на всё, — обыденно отвечаю, елозя вилкой по тарелке, — не только заявиться одна в квартиру к пьяному отчиму. Но и в ночной клуб, чтобы продать своё тело первому встречному.
Отчего-то кажется, что у него со сводным братом иные отношения. Он не пойдёт за ним в огонь и в воду.
После ответа наступает гробовая тишина. Отрываюсь от тарелки.
Он смотрит на меня тяжёлым взглядом. Что там в его голове? О чём он думает?
— Где ваши родители?
Делаю ещё глоток. Горло сводит. Больная тема. Но мне почему-то приятно, что его интересует моя жизнь. И это почти не похоже на допрос.
— Мой папа умер, мать сбежала. Где отец Ани, я не знаю, без понятия даже, кто он. Её мамаша оставила на пороге и смылась в счастливое будущее без нас, — рассказываю, не поднимая глаз.
Отчего-то стыдно. Вместе с тем я не хотела, чтобы он испытывал ко мне жалость. Но совсем не отказалась бы получить от него чуточку тепла и сочувствия. Проявила слабость.
— Не хочешь посмотреть кино?
Взмахиваю на него ресницами. Хлопаю ими, не веря своим ушам.
— Хочу. А какое?
Размышляет.
— «Сталкер» Тарковского?
Морщусь.
— Может быть, «Один дома»? — с надеждой.
— Хорошо, — губы изгибаются странно.
Это что, улыбка?
Божечки.
Сердце ухает в груди, проваливаясь прямо в трусики.
Мы переместились в комнату с огромным телевизором. Я залезла с ногами на мягкий диван, поджимая пальчики и наблюдая за его действиями.
Неужели он всё же человек? Живой. Из плоти и крови. С чувствами и эмоциями, спрятанными глубже, чем бункер нашего президента.
У Сабурова ведь был выбор, с кем провести эту ночь. Действительно ли он хотел остаться в одиночестве и я нарушила его планы? Или он изменил их из-за меня?
