Я игнорировала процесс. Он не был скромным.
— Пытаешься решить, какое существо поймать и убить? — игриво спросил он. — Я могу подсказать, но за цену.
— Хватит сделок, — буркнула я.
— Не нравятся мои игры?
— Я не играю в игры, — фыркнула я.
— О, играешь. Ты плетешь игры, как паук — паутину, и ты даже не знаешь, что делаешь это. Как очаровательно.
Летающие существа были маленькими. Я могла оставить их на потом. Меня больше волновали существа на земле, которые явно были хищниками. И единорог. Лошади были вспыльчивыми. А лошадь с рогом была еще хуже.
Я прикусила губу, пытаясь решить, какой из сияющих следов был его. Какой заставлял думать о единороге?
— Так обиделась из-за татуировки? — невинно спросил Скуврель. — Она почти идет тебе.
— Я могу жить с татуировкой, — парировала я, выбрав лиловый след. Он вызвал мысль о единороге. Он ощущался сильно, непредсказуемо и немного безумно. — Меня мутит после поцелуя.
Он рассмеялся, словно я хорошо пошутила. Я не слушала его, шла по следу, но медленно, чтобы не споткнуться об упавшие деревья и пни. Я могла избегать деревья, держась следа — единорог не мог проходить сквозь деревья, но он легко перешагивал спутанные кусты, которые я обходила минуты.
— Ты выбрала единорога, — Скуврель изобразил интерес. — Ты хоть знаешь, что единороги прокляты?
— Да, я — проклятие, — пробормотала я. Я продвигалась медленно. Если существо фейри выпустили навредить, оно легко могло это сделать.
— Если убьешь единорога, придется платить за голову.
— В смысле? — я пыталась отвлечься от страха, который возник от мысли, что я убью существо, которое видела. Оно было большим и прекрасным. Разве такое нужно убивать?
— Разные единороги из разных Дворов, — сказал Скуврель, голос был приглушен, словно что-то было на его голове. Я не смотрела. Это было не мое дело, он мог делать, что хотел, с тем, что получил в сделке. — Убьешь одного, заплатишь Двору то, что там попросят.
— Как налог?
— Да, — согласился он. — Но они могут попросить не монеты. Например, дни. Или пользоваться твоей ладонью. Или твое чудесное чувство юмора. Ты будешь ужасно скучной без него.
— Да, это страшнее всего, — я перебралась через бревно. — Быть скучной.
— Это ужасно, — сказал Скуврель и сделал паузу. — Хотя я не знаю. Я не бываю скучным.
— Угу, — сказала я, но я не слушала. Я что-то уловила. Шорох и приглушенный крик.
Я поспешила, насколько могла, не спотыкаясь. Лиловый след стал ярче, огибал призрачную версию леса.
