— Элли, — он произносил слова медленно, словно я потеряла разум со зрением. — Ты. И. Я. Все. Что. Осталось.
— Понимаю, — сказала я. Он все еще сжимал мои руки, словно ругал ребенка… или защищал.
— Ты не понимаешь. Мы не можем идти за ними, Элли, потому что мы с тобой — певчий и охотник. Я должен быть тут днем и ночью, петь и играть, чтобы отогнать врагов, а ты, Элли, слепая или нет — хотя ты не такая и слепая, раз пережила поход ночью в лес, хм? — должна убить фейри в лесу, пока они не украли наших детей и скот, пока они не уничтожили наши миры.
— Миры? — я ощутила себя глупо. Я была уверена, что мир только один.
— Каждый человек живет в своем маленьком мире со своими солнцами, которые делают его живым. Для твоих родителей эти солнца — Эластра и Хуланна. Что случается, когда они теряют солнца?
— Их мир гибнет, — согласилась я. Мой погиб, когда я потеряла Хуланну и отца.
— Да. Так что… спаси нас, пока больше миров не погибло, хм? Ты сможешь.
Я слабо кивнула.
Он рассмеялся.
— Я сказал так, словно это возможно. Конечно, ты не справишься. Я не справлюсь. Но мы должны попробовать.
— Тебе говорили, что ты ужасно общаешься? — спросила я.
— А я-то думал, почему в меня не влюбляются девушки, — сказал он с печальной улыбкой. — Может, из-за этого.
— Конечно, — резко сказала я, хотя знала, что это было не так. Я слышала, как он шептался с девушкой в лесу. С той, которая считала меня бедой. Было больно, что он считал меня глупой, и что я не справлюсь, и это напомнило мне, что она предупреждала его держаться от меня подальше.
Хотя, если быть объективной, какие были шансы у слепой девушки против волшебных существ из другого мира? Никакие. Может, я и была бедой.
— Тебе лучше играть дальше на мандолине, если ты хочешь уберечь людей.
Он захихикал, но хотя бы успокоился.
— Да, одна мандолина победит толпы. Просто не забудь стишок, ладно? Музыка связывает, Огонь слепит, Смотри им в глаза, убьет их железо.
— Я думала, это была детская песня, — сказала я.
— Наши жизни — детские песни и сказки Фейвальда, Элли. Нам нужно попросить детей напомнить их. Иначе все мы умрем.
— Не перегибай, — сказала я, но сердцу не было весело. Я уже потеряла отца и сестру. Осталась только моя мама. И все умрут? — Я слышала все сказки о фейри. И я собираюсь разрушить их.
Глава тринадцатая
Мне было шесть, когда я впервые пошла с отцом на оленя. Зима была тяжелой. В деревне люди делали муку из картофеля и считали бобы. Каждый кусочек мяса мог помочь.
