И что на этот раз я сделала не так, а?
Поворачиваюсь в сторону дома, наблюдая за приближающимся в нашу сторону Березниковым. И чего он такой напряжённый? Судя по планшету в его руках — вести нехорошие. Скоро я вообще возненавижу эту технику.
В прошлый раз, когда он приходил ко мне с ним, там была статья о том, что на меня покушались.
Ох, нет, только не говорите мне, что там снова какая-то неправдоподобная чушь! Мне и так сейчас хватает проблем.
— Не визжи, я всё слышу, — говорю спокойно, когда он подходит ближе, пуская из ушей пар. Господи, выглядит как вскипевший чайник. — Ты вообще чего здесь делаешь? Ты же с отцом был.
— Был, — кивает нетерпеливо, сжимая челюсти. — Завёз его домой, а потом решил заглянуть в интернет. И, знаешь, что я там увидел?
— Голого Эдварда Калена? — шутить я не умела. Абсолютно. С юмором мы как небо и земля.
— Нет, глянь сама, любимая, — последнее слово говорит язвительно и подаёт мне планшет, и я скучающе беру его в руки. Честно? Мне пофиг, что там. Хоть пусть доллар обвалится, никто не сможет заставить меня сейчас что-то сделать. Причём, волноваться или испытывать трясучку.
Закатываю глаза и смотрю вниз, на дисплей.
Тело парализует, глаза округляются от шока, а рот сам открывается, чтобы челюсть поздоровалась с полом.
Какого, мать его, дьявола?!
Смотрю на открывшуюся для меня статью и не могу вымолвить и слова.
Потому что это казалось всё неправдой.
Никто.
Абсолютно никто не должен был узнать об этом.
И, тем более, просочиться в прессу.
— Что скажешь на это, Кристин? Мне уже стоит обращаться к адвокату, чтобы разрывать контракт, или ты всё объяснишь?
А нечего было объяснять.
Там, на планшете, в статье, выложенной всего несколько часов назад, была я. И Воронов.
Где мы коротко целуемся, стоя у подъезда. Это был единственный раз, когда он спустился вместе со мной и поехал на работу, по пути высадив меня недалеко от офиса.
Один долбаный раз, который стал для нас роковым.
Я говорила ему, чтобы он этого не делал. Но он хотел всегда и везде, как и я. И вместе сдержаться нам было тяжело. Тянуло как магнитом, вот и всё.
— Гордеева, ты знала, как я отношусь к Воронову. Ты знаешь, что он поджёг мой офис, но спишь с ним? — сквозь туман неверия слышу голос Ромы, но, если честно, он сейчас не волнует. Не знаю. Апатия накрыла с головой.
Березников — последний человек, из-за которого я сейчас буду переживать. А всё остальное, да, это дерьмо.
Теперь весь интернет знает, что мы с Кириллом были любовниками. Спали вместе, развлекались. Наши знакомые, поставщики, подруги, его жена, до которой мне не было никакого дела, и… Папа!
