— Спаси мою девочку, — прошу я и протягиваю ему свёрток с ребёнком. — Пожалуйста.
Руслан смотрит на меня, потом на свёрток. Принимает его, и ребёнок в пеленках кажется таким маленьким в его руках. Откидывакт край клетчатой ткани…
— Поздно. Ты не смогла её уберечь…
В пелёнку завернута Шанель, чёрные круглые глаза широко распахнуты, шея неестественно изогнута.
Проснулась я с криком. Сердце стучит, как бешеное, в горле пересохло. На тумбочке возле постели стакан с водой, но я опасаюсь пить её, я не хочу больше спать, поэтому иду в ванную и напиваюсь воды, отдающей хлоркой, прямо из под крана.
Утро ранее, но Динар уже дома. Или ещё дома? Я не поспеваю за его передвижениями. Подозреваю, что у него появилась постоянная любовница, но это меня только радует. Несмотря на то, что Ясмин я родила легко, забеременеть больше у меня так и не вышло. И пытаться никакого желания.
— Ясмин уже позавтракала? — не могу скрыть своего огорчения. Я всегда старалась завтракать с ней. — Что ты сказал ей о собаке?
Маленькая Шанель была связующим звеном между мной и дочерью. Любопытная собачка плевала на запреты мужа и носилась, где ей вздумается, часто забегая в комнаты Ясмин и её няни.
— Паршивка опять подрыла клумбы, — отставил кофе мой муж. — Я начинаю думать, что эту собаку пора сажать на цепь. Эти клумбы лицо нашего дома, а я весьма заметный человек, Зайнаб. И если уж мы даже собачку свою усмирить не можем…
Отшатываюсь, не понимая, о чем он говорит. Снова воздуха не хватает. Хочу забиться в туалет, закрыться, свернуться калачиком на полу. Думать о чём-нибудь хорошем. На улице звонко лает собака. Её лай отдаётся в моей голове грохотом.
Покачиваясь, выхожу на улицу. Собака облаивает жирного голубя, что сидит на ветке яблони, слишком высоко для такого маленького песика.
— Шанель умерла! — воскликнула я. — Вчера! Я сама видела трупик, её шея…
Опускаюсь на прохладный пол веранды. Пальцы дрожат. Ноги не слушаются, кажется, я просто не смогу встать. Раиль ловит собаку и передаёт её Динару.
— Это твоя собака, — говорит он. — Смотри, этот ошейник ты сама ей выбрала.
Пёсик поворачивает ко мне мордочку. Живые любопытные глаза. Ушки торчком. Шоколадная, со светлыми подпалинами шерсть.
— Это не моя собака, — упрямо качаю головой я.
Динар вздыхает, опускает животное, оно тут же уносится куда-то в кусты. Из дома выходит няня, чёртова миссис Дженкс. Ясмин останавливается и смотрит на меня.
— Идите, — мягко отсылает Динар. — Твоей маме снова нехорошо, не стоит тебе это видеть, Ясмин.
