— И кто? — спрашивает он, а затем тяжело вздыхает, ведь в сад входит та, о ком он давно хотел бы предпочесть забыть — Эбигейл Морфи.
***
Одна из комнат в замке была отведена для разговоров. Личных приватных бесед Маркуса с кем бы то ни было на темы, которые не должны были выйти за пределы этой самой комнаты. Именно сюда он и привел Эбби, запирая за собой дверь.
Он предлагает Эбби сесть — и она садится. Он садится неподалеку. Их разделяет небольшой кофейный столик.
Она осматривает комнату, смотрит на медвежью шкуру, лежащую перед камином.
— Раньше тут лежала другая, — начинает Эбби разговор, и Маркус угадывает направление ее взгляда.
— Та была уже слишком старой.
Эбби улыбается. Он думает, что она вспоминает. Вспоминает, как перед этим самым камином, но на другой шкуре они провели немало ночей. Вдвоем. Много лет назад.
— Нам всегда нравилась эта комната, — снова ностальгирует она.
Маркус тяжело вздыхает, глядя на ее живот. Ребенок уже практически сформирован, скоро рожать. Ребенок… Бруно Морфи. А ему — Маркусу — она родить не смогла. А этому безмозглому амбалу рожает уже третьего.
— Для чего ты пришла, Эбигейл?
— Эбигейл? — она усмехается.
— Нужно звать тебя миссис Морфи?
Она устремляет к нему свой взгляд — в нем явственно чувствуется боль.
— Раньше… ты звал меня Эбби.
Маркус снова тяжело вздыхает.
— Ты бередишь старую рану.
Блондинка тут же переключается.
— Помнишь тот городок? Гладиаторский. Когда у тебя впервые… появились эти глюки… с Системой.
— Это не глюки.
— Не важно. Так вот… помнишь, когда ты контактировал с ней…
Он знает, о чем она сейчас скажет.
— Ты к чему сейчас?
— Если бы мисс Флауэрс нас тогда не прервала… возможно, первой у тебя была бы я. А не шлюха Карденас. Так забавно… теперь мисс Флауэрс является миссис Спенсер, и опять же может нас прервать. Могла бы, если бы… приревновала, скажем.
— Повода у нее сейчас нет, да и прерывать она бы не стала уж точно.
— Ты заметил, что она нисколько не изменилась? Будто вампирша. Мы сейчас выглядим с ней ровесницами!
— Эбби, пожалуйста… — Маркус прикрывает глаза рукой. — Я думал, это что-то важое…
— Это очень важно, Маркус. Очень. Для меня.
И теперь он видит слезу на ее щеке. И ощущает укол в области сердца.
— Сегодня утром Бруно пошел и записался в ополченцы.
— В ополченцы? — вот теперь он удивлен.
— Я знаю, что ты говорил с ним. Несколько месяцев назад. Уговаривал воевать. Он не сказал мне. Но я знаю. И все эти месяцы… он сильно изменился. Я думала, что это пройдет. А теперь… теперь он пошел… и вписался в твою очередную авантюру!
