Кажется, и ему-таки смогла пробиться Кармен в голову. Что странно. Когда мы с ним раговаривали, он называл себя асексуалом. И я ему поверил. А сейчас… далеко таковым не казался. Возможно, он просто не находил такую, как Кармен? Хотя… если сравнить Марию с Эльрикель… вторая во всем превосходит первую. По крайней мере, внешне. Фигура идеальна, голос неземной. А то, как она умеет ублажать… на такое не способна даже Кармен.
Видимо, у каждого человека идеал свой собственный.
Я отпустил Карлейна, проводил взглядом уходящих и зала Марию и Элеонор, и лишь затем подозвал к себе Кирилла.
— Ты показал мне, что действительно чего-то стоишь, — говорю я ему.
— Спасибо, чувачок.
Меня сначала слегка передернуло.
— Ой, — хмурится он, — мне типа тоже надо тебя графом называть и всякое типа такого? Я просто подумал, раз мы оба тут попаданцы…
— Да-да, — я улыбаюсь, — просто непривычно слегка. Прошу меня простить. Но… «чувачок»…
— А, всё, понял, — поднимает он руку. — Косяк, да. Прости. Как мне тебя называть? Дракулу предпочитаешь?
— Зови меня Маркус.
— Маркус? А откуда ты так круто выучил русский?
— Я говорю с тобой… по-английски, — улыбаюсь. — Но каждый человек, как я понял, слышит свой родной язык.
— Круто! — удивляется Кирилл.
— Так вот… есть дело. За Карлейном надо бы проследить. Но у тебя не выйдет сделать это так, чтобы он не заметил. Дворф тоже пролетает.
Кирилл покосился на стоящую неподалеку Лиагель.
— Да, она бы смогла.
— Я думал, — смотрит на меня парень, — что он один из твоих типа доверенных лиц.
— Доверяй да проверяй.
— Не паранойя?
— Порою лучше быть параноиком, чем не заметить кинжал у горла.
Он кивает.
— Лиагель, подойди, пожалуйста, — просит он эльфийку — и она робко приближается к нам. Присаживается предо мной в реверансе и встает.
— Было честью сражаться подле Вас, граф, — говорит.
— Лиагель, — обращается к ней Кирилл, — у графа есть одна просьба…
— Насколько скрытной ты можешь быть? — перебиваю его я, задавая вопрос в лоб.
***
Очень скоро мы остаемся в тронном зале вдвоем с Аквой.
Я распределил роли в точности так, как сказала она. Стал ее марионеткой. И, пусть об этом никто не знал, но я более не ощущал себя главным.
— Как твой Кошмар? — спрашивает Аква, улыбаясь.
— Что? Не понял.
— Кошмар, — повторяет Аква, словно я не расслышал. — Как он ведет себя с тех пор, как ты впервые меня увидел?
Я хмурюсь.
— Я бы не связывал это с тобой, девчонка. Мир в моей душе наступил с тех пор, как воссоединился с Элеонор… и сыном.
