Я понял, что с сексом меня обломали, а мои слова вызвали лишь легкий смешок с ее стороны.
— Ладно, проваливай, — сказала она, а затем взмахнула рукой — и тут пол подо мной будто исчез — и я стал падать в некую дыру.
Зажмурился от страха — и потому открыл глаза лишь тогда, когда куда-то упал. А упал я в сухую листву.
Теперь я был в каком-то лесу. Всё так же в одних трусах. На какое-то мгновение я даже решил, что меня вернули в мой мир, разочаровавшись во мне по полной, но спустя минут пятнадцать понял, что это не так.
Понял это, когда попал в какую-то ловушку, поймавшую меня в сеть, натянувшуюся прямо у меня под ногами. Каких-то пара мгновений — и я уже вишу в воздухе, глядя на выходящих из-за деревьев длинноухих высоких существ. Я тут же понял, что это эльфы, а еще я понял, что каким-то хером оказался в фэнтезийном мире.
— Кто ты, человек? — спросил один и них с небольшим акцентом.
— И почему в одних трусах? — спросил второй.
Зачем-то они направили на меня копья, словно я представлял какую-то угрозу.
***
Первым моим спутником стал Гелегост. Он сидел в тюремной камере и ждал рассвета, на котором его должны были казнить. Меня посадили в камеру по соседству. Сказали, что отведут меня к их главному. На рассвете. Сразу после того, как обезглавят орка.
Я решил поговорить с ним, наверное, тупо из жалости. И… даже не знаю, как… но пропитался к нему какой-то странной симпатией. Оказалось, что он угодил к ним в плен по такой же глупости, как и я, но вот только с ним уже старейшина беседовал — и приговор уже как бы вынесен.
Когда утром за ним пришли, я резко подорвался с места.
— Стойте! Куда вы ведете этого орка?
— На казнь, — ответили они почти тем же тоном, каким медсестра бы ответила «На процедуры».
— Но… но этого нельзя делать!
— Почему? — эльф или почесать языком любил, или был придурком, каких мало.
— На нём… лежит… древнее проклятье.
— Какое?
— Проклятье Толкина… и Братьев Гримм.
Эльф выпучил свои глазенки.
— Никак нельзя его казнить! Точнее, можно, конечно, но нужно находиться на расстоянии двадцати шагов, и нельзя при этом стрелять в него стрелой. Можно только обезглавить.
— А как же тогда обезглавливать?
— Нужно выбрать палача, — киваю я и смотрю на эльфа так серьезно, как смотрел разве что на препода, которому навешивал на уши лапшу, рассказывая, почему не подготовился к паре. — Палач возьмет все проклятье на себя — и умрет страшной жуткой смертью. Вы, кстати, уже выбрали палача?
