— Слышали, моя госпожа. Просто ни меч, ни стрела не берет его панцирь. Его называют по-разному. У нас же он известен как Кобольд.
— Кобольд? — теперь она понимает. — Я никогда не слышала, чтобы кто-то мог убить Кобольда. Разве что в далеких землях, но в нашем Королевстве…
— Теперь уж и в нашем, Мадам, — усмехается старик. — С сегодняшнего дня.
— Но они не нападают на города, — качает головой красновласая женщина. — И тем более не нападают на людей, если те не приближаются к их логову. Они — мирные существа.
— На это у меня… нет ответа, — улыбается старик.
И Карлейн замечает, что старый прохвост тоже пялится на грудь женщины, но делает это практически незаметно. Годами, видать, тактику оттачивал. Когда осматривал своих пациенток.
— Поздравляю Вас, отец, — смотрит на старика Мадам. Тот делает вид, что ничего не видит.
— С чем же?
— Вы получите награду за то, что догадались изучить кровь монстра.
Старик снова смеется.
— Не меня Вам нужно благодарить. Я даже и не знал, что кого-то там кто-то где-то убил. Награждайте этого молодого юношу, — и он хлопает Карлейна по плечу.
И впервые он удостаивается взгляда Мадам. И ее улыбки.
— В таком случае, от имени графа я выражаю Вам благодарность, молодой человек.
Карлейн отвечает легкой благодарной улыбкой, ощущая на себе завистливые взгляды всех присутствующих. Вот только он был бы куда более рад, если бы эти слова граф говорил лично, а не его подстилка, пусть даже и от его имени.
— Могу я узнать, как тебя зовут?
— Карлейн, Миледи, — отвечает он, совершая неглубокий поклон.
— Тогда мы будем ждать тебя на завтрашнем ужине в замке графа. Считай, что он приглашает тебя лично.
И вот теперь сердце Карлейна затрепетало.
— Спасибо, Мадам, — дрожащими губами пролепетал он, пытаясь скрыть свою полную счастья улыбку.
И Мадам улыбается в ответ.
Она в последний раз посмотрела на кожаный мешочек с драгоценными камнями внутри и трижды стукнула в дверь своим маленьким кулачком. Уже не могла дождаться, когда, наконец, он станет таким, каким был раньше. Хотя она и привыкла к своему нынешнему телу, но память о былом терзала душу.
После трех стуков она выдержала паузу, а затем ударила вновь. Один раз.
Теперь можно отворять дверь, — сказала она мысленно сама себе и толкнула ее вперед, повернув дверную ручку.
В маленькой комнате было чертовски темно. Она видела лишь стул, освещенный луной. Все остальное было погружено во мрак. Когда глаза слегка привыкли, она стала различать контуры стола, а также силуэт человека, что сидел за этим столом. Лишь силуэт, но не лицо.
