Маркус тоже улыбается ей. Улыбается и Элеонор — для приличия.
— Но, если вдруг он не вернется в ближайшее время, — повторяет Маркус, — дай мне знать!
И, совершив еще один поклон, Лиагель удаляется, предварительно поблагодарив чету Спенсер.
— На этом балу, — негромко говорит Элеонор, — слишком… много соблазнов. Как знать, быть может, та Мальвина и Кирилла твоего утащила?
— Исключено, — чересчур уверенно заявляет Маркус, хотя чуть погодя всерьез задумывается над сказанным. Однако затем, найдя ее в толпе вместе с сыном, успокаивается окончательно. — Похоже, что они любят друг друга.
— То есть люди не изменяют, когда любят?
Маркус смотрит на супругу очень внимательно.
— Я слышала о тебе и Эбигейл, — говорит она, не пытаясь подбирать слова. — Если всё то, что я слышала, правда, то… твоя теория трещит по швам, мой милый. И мне, в этом случае, даже и обижаться как-то глупо. Ведь мне… далеко до Уэбстер. Ой… то есть Морфи. Как я могла забыть?
Маркус молча слушает ее слова.
— Видела, кстати, ее сына. Вернее, их с Бруно сына. Красивый мальчонка.
Спенсер становится все мрачнее и мрачнее от каждого ее слова. Видя это, Элеонор улыбается.
— Неприятно немного, да? — продолжает смотреть на него. — То есть ты всё же что-то чувствуешь, помимо напряжения в штанах и оргазма? Я уж думала, что ты безэмоцинальный черствый сухарь. Скажи мне, а ты хотя бы понимаешь, что именно чувствуешь? Надеюсь, это ведь не просто чувство собственничества?
Маркус продолжает хранить молчание.
— Это боль, — заканчивает Элеонор свою мысль. — Если бы я тебя любила, то тоже её сейчас чувствовала. К счастью, я пока еще не успела. Да и… хватило тебя не очень-то и надолго.
И теперь граф опускает глаза. У нее получилось. Получилось пристыдить его.
— Сколько раз? Сколько раз ты изменил мне за это недолгое время, что длится наш брак?
— Один, — честно говорит он, поднимая глаза. Карты на стол. Тянуть больше смысла нет.
— С ней? — Элеонор смотрит на него, не моргая. Врать уже попросту глупо.
— Да, — признается он и видит, как его супруга кивает.
Некоторое время она просто молчит, а затем берет его руку в свою.
— Ты молодец, Маркус. Я рада, что тебе-таки хватило смелости. Ну, или злости. Но ты все равно молодец.
— Ты уйдешь?
Элеонор кивает.
— В лесу мне спокойнее. С сыном. Только мы вдвоем. И больше никого. Я не знаю, зачем искала встречи с тобой. Возможно, просто потому, что должна была. Снять груз с души. Ты должен был знать. Всё же остальное — это ошибка. Прости меня за это. И не волнуйся — я не сбегу прямо сейчас. Как и полагается графине, я закончу этот бал. А завтра…
