По десять раз на дню звонил Сашка узнать, что со мной происходит и почему не прихожу на занятия. Но я отнекивалась от всех вопросов, говоря, что всё хорошо, просто приболела. Но, конечно же, никто не верил и продолжал названивать. Поэтому сегодня решила просто отключить телефон, предварительно позвонив маме, предупредив, что некоторое время буду недоступна. Но и она не успокоилась. Стала волноваться и расспрашивать, что случилось, на что сказала, у меня проект и мне некогда будет. И это частичная правда.
Я вот уже какой день сижу над белым листком не зная, что запечатлеть и делать, но сегодня со мной что-то случилось, потому как встала с удобного кресла и, взяв чистый мольберт, стала вырисовывать красивые линии того, отчего сердце замирает и бешено колотиться. Желая выпрыгнуть и унестись вскачь от себя к человеку черты лица, которого вырисовывались на белой бумаге сейчас.
Первые линии были несмелые, медленные, словно я боялась испортить идеальные черты любимого человека. Любимого? Тут же поправила себя. Чужого. Только так и не иначе.
Вот прорисовывается прямой нос, густые брови, глубокий взгляд диких глаз. Тёмные волосы с небольшой чёлкой, в которую так и хочется зарыться пальцами, закинув её назад. Прямую линию губ слегка пухлые, отчего хочется прижаться к ним своими, сцеловывая их вкус. Щетину на щеках, слегка колючая, но оттого самая мягкая. Потому что тогда, когда я прикасалась к ней губами, она была настолько идеально мягкой, что мне захотелось чувствовать её постоянно на своей коже, когда мужчина будет целовать всё моё тело.
Прикрыв глаза, представила красивое лицо без единственного изъяна. Ну почему он такой красивый и идеальный? Хотя нет. Он неидеальный. Он чужой. Чужой. Чужой мужчина, для которого я никогда не буду существовать, как женщина, которую он полюбит всем своим существом.
Поэтому я запечатлевала каждую его чёрточку, каждую мимику, даже эти смешинки в глазах и морщинки возле них. Сведённые брови, когда злиться или ухмылку на губах. Я запомнила всё и теперь вырисовала это на бумаге, где теперь виднелся портрет мужчины, который стал моей мантрой.
Последние штрихи и я, отложив мольберт, встала с кресла.
Погода за окном была не лучшей для того, чтобы гулять, но отчего-то мне хотелось выйти на улицу. Проникнуть в каждый уголок города и дышать свежим осенним воздухом, наполняя им душу и всю себя.
Я должна жить дальше как ни в чём не бывало. А собственно, ничего такого не случилось. Я всего лишь влюбилась в человека, которого, по сути, не знаю. В человека, который оказался чужим мужчиной.
