– Думаешь, не вернёшься? – голос Черныша дрогнул. И этот несколько потяжелевший котейка пригнул ко мне на колени. Как же быстро он прибавил в весе.
– Не знаю. Честно говоря, я боюсь. Академия, мир ваш и прочие чудеса… Всё это здорово. Только у меня родители. Мама переживает, папа… – Я всхлипнула, впервые позволив себе сказать о наболевшем.
– Ты жалеешь, что познакомилась с нами? – тихо поинтересовался кот, за что тут же был притиснут мной обеими руками.
– Нет, не жалею. Но ведь они переживают. – Я решительно отмела предположение кота. Вот ещё, жалею! Даже череп вполне приятная личность. Когда глазами не светит и не пытается двигать челюстью. – Я боюсь, вдруг мне не разрешат вернуться домой. Или не будет такой возможности, а тот ненормальный, что меня сюда закинул, не из вашего мира. Даже к избушке привыкнуть успела. Только продуктов бы побольше. А если в Академию не возьмут и домой вернуться не смогу, то и не знаю, как и быть-то.
Последнее меня очень волновало, потому как лекарка из меня была никакая, а кушать хотелось регулярно. Да и к обноскам с чужого плеча я точно не привыкла.
«В лес надо сходить за грибами, за ягодами. Насушить. Дичи наколотить да посолить, повялить. Или так сырого мяса запасти, – раздалось у меня в голове. Да так чётко, что руки, удерживающие кота, разжались и размякший Черныш свалился с колен. – Если в книге не найдёшь, то с заклинанием заморозки, так и быть, помогу».
– Алёна! – обиженно мякнул кот, шмякнувшись на пол.
– Э…это ты сейчас у меня в голове разговаривал? – медленно, выговаривая каждое слово, поинтересовалась я. Мои слова звучали странно, но иначе никак не объяснить.
– В голове? – нахмурился котейка и посмотрел на меня, как на болезную. – А в каком месте? Алёна, а ты, случаем, поганки не ела? Там, в конце огорода растут, за смородиной.
– Не ела, – буркнула я, ощупывая макушку. Чего я там хотела отыскать, сама не знаю. Даже если сядь на голову дятел, и то стало бы понятно, в чём дело.
Сначала кот смотрел на меня озадаченно, затем с жалостью. Потом выражение чёрной морды изменилось.
– Так это же череп! – Черныш подпрыгнул и развернулся в сторону полочки. – Череп, это ты Алёну пугаешь? А по-другому никак нельзя было?
Я вдохнула полной грудью, стараясь не кричать. Вслед за котом повернулась к черепушке и с упрёком посмотрела в чуть подсвечивающиеся глазницы. В летнем лагере мы как друг друга только не пугали. Наряжались привидениями, мазали дверные ручки зубной пастой, подпирали двери, стучались ночью в окна. Но сейчас совсем другое дело!
