Я вцепилась ногтями в кожу Спайка и резко выгнулась, словно предлагая ему свою возбужденную грудь.
— Боже, какая ты сексуальная, какая красивая!
Прильнув губами к моему соску, Спайк начал наращивать темп. Его толчки были уверенными и глубокими. Похлопывания наших тел заставляли терять рассудок. Мои ноги крепко обвили его талию, пальцы запутались в волосах, язык скользил по его шее, слизывая соленые капельки пота. Спайк разгонялся сильнее, с каждой секундой подталкивая меня к самому краю пропасти. Никто и ничто никогда не доводили меня до исступления так быстро. Его тело сводило меня с ума, его губы заставляли меня тонуть в этом океане эмоций, позабыв обо всем. Только чувствовать, и больше ничего! Только его! Впитать в себя каждый атом этого человека, будь все проклято!
Я стремительно приближалась к разрядке, утопая в конвульсиях. С каждым толчком я все ближе и ближе подходила к заветному концу.
— Давай, Котик Том. Давай, кончай.
— Господи, Спайк!
— Скажи мое имя. Черт, назови меня по имени!
— Спайк! — выдохнула я.
— Нет, не так. Назови мое настоящее имя, — вспыхнул он, усиливая толчки.
— Дэнни, — вскрикнула я, и сокрушительный оргазм, словно жидкое пламя, пронесся по всему телу. — О, господи! Дэнни!
— Да! — прорычал Спайк, продолжая двигаться все быстрее и быстрее до тех пор, пока не догнал меня в этом неистовом блаженстве.
Его тело содрогнулось, и, откинув голову назад, он разразился громким возгласом - внутри себя я почувствовала ритмичную пульсацию. Со всей силы сжав бедра, я продолжала вздрагивать и выкрикивать его имя дох пор, пока мы не выжали друг друга до самого конца.
Спайк обессиленно упал, уткнувшись лбом в мою грудь. Мы тяжело дышали, а тела все еще содрогались в страстном порыве. Словно убаюкивая, я положила руку ему на голову и прижала к себе на некоторое время. Когда к нам вернулась способность шевелиться, Спайк перекатился на траву, при этом обняв меня. Я долго смотрела на звезды, и, в этот момент ощущала себя абсолютно наполненной.
— Черт, Котик, а ты стала другой.
— Ты уже это говорил, — прошептала я в ответ.
— Да, но… Я не понимал, насколько это изменит…
— Что именно? — я сглотнула.
— Даже не знаю, милая.
И я тоже не знала.
Именно это и пугало больше всего.
