— Она оценила твою прическу? — спросила Этти, появившаяся в дверном проеме.
Ее светло-ореховые волосы в кой-то веки струились по плечам, а домашнее платье было в муке. Я оглянулся по сторонам в поисках выпечки.
— Клафути с вишней [7] в духовке, — верно поняла меня мама, с улыбкой махнув за спину. — Так Мэйбл понравилась укладка, которую сделала Полетт?
— Вроде того, — снова пожал плечами я.
Этти подошла, растрепала мои волосы и ушла. Так… На что она обиделась на этот раз?
Полетт, 13 лет
Первый поцелуй должен быть особенным. Неповторимым. Незабываемым. Как поцелуй дементора, например. Однако я предпочла бы не превратиться в овощ, а потому для первого раза сойдет и Кевин МакКензи.
Наверное, мне стоило бы обидеться, ведь он украдет мой первый поцелуй не по обоюдному желанию, а потому, что такое «действие» ему загадали в игре. Но обида — явно не то, что я чувствовала.
Диана сказала, что все должно быть по-настоящему, поэтому мы можем пойти в кладовую. Удивительно, как свободно она распоряжается домом Нелли. Иногда ее поведение меня настораживает.
Как только мы с парнем оказались наедине в тесной комнатке, где пахло моющим средством и гвоздикой, с моего языка слетело:
— Можешь не целовать меня, если не хочешь.
Вот сейчас он развернется и уйдет, а я должна буду вернуться ко всем нецелованная и делающая вид, что его отказ меня совершенно не задел. О чем я только думала, когда это говорила?
— А если я хочу, то ты не против, Коллинз? — улыбался МакКензи.
Он очень даже симпатичный. Правда, долговязый. Я и так кажусь маленькой по сравнению с другими людьми, но он лишь чуть ниже Макса — рядом с ним я просто кроха.
Кивнула и сжала кулаки для храбрости.
Чем взрослее становлюсь, тем больше жизнь меня разочаровывает. Ноги нужно брить, брови — выщипывать, несколько дней в месяц все женщины мира истекают кровью, дети рождаются в муках, а поцелуи — это возможность утонуть в слюнях. Господи, почему ты сделал меня девочкой?
В моем кармане завибрировал телефон, как раз в тот момент, когда дышать стало тяжеловато.
— Это не я! — МакКензи поднял руки вверх, словно нашкодивший ребенок.
Я отрывисто хихикнула из-за сбитого дыхания. Конечно, не он: стоит передо мной, еще и оправдывается. Забавный.
Чуть не подавилась смешком, когда увидела имя Макса на экране. Неужели он чувствует, что я тут с детством прощаюсь?
— Ты чего это пыхтишь так, будто зажималась с парнем в кладовой? — донесся из телефона смех братца.
