Это было уже слишком, я не мог смолчать:
- Если Ковенант был основан пачкой неизлечимо депрессивных атеистов, что могло заставить их изменить своё мнение? Откуда появилось желание навязать "переосмысление постфактум"? Если объяснения действий, приведшие сюда Ангелов, чисто светские, то почему вся планета до сих пор не светская?
Кто-то ехидно сказал:
- Цивилизация рухнула. Чего же ты ожидал?
Я уже открыл рот, чтобы сердито ответить, но Селина опередила меня:
- Нет, Мартин, подожди. Если Дэвид прав, то стремительный расцвет религии объясняет случившееся более, чем что-либо иное.
Впоследствии не в состоянии заснуть я думал о вещах, которые я должен был сказать, о других возражениях, которые я должен был привести. (И думал о Селине.) Богословие в сторону, все движущие силы группы начинают меня раздражать, возможно, мне стоило лучше проводить время в лаборатории, впечатляя Барата своей преданностью в бессмысленной возне с микробами.
А возможно, мне лучше быть дома. Я мог бы помогать на лодке, ведь мои родители не молоды, а у Даниила есть своя семья, о которой надо заботиться.
Я поднялся с постели и начал собирать вещи, но посреди сборов поменял своё мнение. В действительности я не хотел отказываться от учёбы и знал с самого начала противоядие от всех путаниц и обид, которые чувствовал.
Я забросил рюкзак подальше, выключил лампу, лег, закрыл глаза и попросил Беатрис дать мне покой.
* * *
Я проснулся от того, что кто-то стучал в дверь моей комнаты. Это был сосед - молодой человек, которого я почти не знал. Он выглядел очень усталым и раздражённым, но было что-то важнее его раздражения.
- Сообщение для тебя.
Моя мать заболела, заразившись неопознанным вирусом. Больница была дальше, чем основная стоянка нашего дома, поэтому поездка заняла около трёх дней.
Я молился большую часть путешествия, но чем больше я это делал, тем труднее становилось. Я знал, что можно было спасти жизнь моей матери одним словом к Беатрис на языке Ангелов. Но мысли, которыми я обманывал себя, искажая чистоту просьб собственными сомнениями, своим эгоизмом, своим самодовольством, просто продолжали множиться.
Ангелы не создавали в экопоэзе ничего, что могло бы нанести ущерб их собственным смертным воплощениям. Первоначальные формы жизни не проявляли интереса к паразитировании на нас. Но проходили тысячелетия, и наши собственные ДНК сеяли вирусы. Беатрис выбирала Сама каждую пару, которые должны были, которую. Она должна была обвенчать. Старения было недостаточно. Смертельной травмы - тоже. Смерть должна была приходить без предупреждения, тихо и невидимо.
