— Да, — киваю.
— Будем надеяться. Так, в субботу за тобой приедет водитель. Чтобы к восьми была готова.
— Может, мне лучше остаться дома?
— Еще чего?! И только попробуй что-нибудь там выкинуть.
Мама испаряется так же быстро, как здесь появилась.
Так странно, но, чтобы привлечь к себе ее внимание, мне было необходимо сделать что-то плохое. На все мои хорошие поступки она никогда и никак не реагировала. У нее всегда находились дела поважнее. А тут…
Еще пару минут смотрю на хлопнувшую входную дверь и скрываюсь в комнате.
* * *
На праздник так называемого отчима меня действительно привозят на дорогой черной машине. Марку я не разглядываю. Просто сажусь в салон, а когда водитель останавливается и открывает мне дверь прямо напротив элитного особняка, выхожу.
Пока иду по дорожке к дому, не раз ловлю себя на мысли о том, что на меня все смотрят. Скорее[a1] всего, это не так. Но я источаю неуверенность. Чтобы прийти на подобное мероприятие, нужно соответствующе выглядеть. Я же выгляжу как мимо пробегавшая. Никаких тебе вечерних туалетов в пол или элегантных шпилек. Все гораздо проще. Черное платье чуть выше колена без какого-либо декора и черные лакированные туфли с заостренными носами из масс-маркета. На локте болтается клатч на короткой цепочке, на плечи накинута шуба из искусственного меха. Последняя специально выбиралась ненатуральной. Зверушек жалко.
На входе вышколенный мужчина во фраке любезно забирает у меня верхнюю одежду и желает приятно провести время. Улыбаюсь и шагаю в гущу событий. Здесь очень много народа. Играет живая музыка. Интерпретации современных хитов.
— Ксю, — сестра обнимает меня за плечи и целует в щеку, — я уже подумала, ты не придешь.
— Вот, я здесь, — развожу руки в стороны, и Олька цепким взглядом осматривает мой наряд. — Что-то не так? — заламываю бровь.
— Нет-нет. Все хорошо.
Музыка стихает, и я замечаю Соколова. Он стоит рядом с каким-то мужчиной, а когда начинает произносить тост, понимаю, что вот тот высокий человек с проглядывающей сединой и есть именинник. Для пятидесяти лет Михаил выглядит очень даже неплохо. Чуть позже Олька шепчет мне, что Миша подкрашивает волосы. Такая вещь, как седина, — его фобия. Забавно.
Окружение аплодирует. Мама, держащая своего мужа под руку, широко улыбается.
Денис же, напротив, кажется отстраненным. У него на лбу написано, что все здесь происходящее ему абсолютно не интересно.
Пока Олька отвлекается на подошедшую к нам даму, торопливо иду к выходу. Правда, появившаяся словно из-под земли официантка с подносом в руках меняет мои планы. Мы обе идем слишком быстро, а замечаем друг друга — поздно.
