Он показывает различные карты. Географические — для изучения расположения объектов на местности, астрономические — для поиска небесных тел и созвездий, и игральные — просто для развлечения.
А один раз он принес сложный механизм — часы. В деревянном домике- скворечнике, с круглой дыркой посередине, с цифрами и стрелками — маленькой толстой и узкой длинной. Сказал, что скоро все-все в мире будут измерять время в часах, минутах и секундах.
Он таскает еще много всего: образец новой очень прочной ткани; перо с металлическим наконечником — не гусиное, не сломается; редкий вид засушенной и упокоенной под двумя стеклами бабочки; аметист в породе — самоцветный камень, при огранке замечательно подходящий для украшений.
Где он находит все эти диковинные сокровища? Гведолин, конечно, спрашивала. Терри всегда отвечал по-разному. To выменял на свои не совсем новые, но довольно крепкие ботинки у старьевщика. To купил на деньги, полученные от редко перепадающей работы — переписывал письма аккуратным красивым почерком. Или писал их за тех, кто писать не умеет.
Потоки воспоминаний останавливать не хотелось. Но было необходимо. «Нельзя использовать всю память без остатка, — не уставала твердить бабка Зарана, хотя никогда воспоминаний Гведолин оказывалось достаточно. — Опустошишь себя досуха — быть беде. В лучшем случае — обморок, в худшем — смерть».
Она опомнилась от алых капель, падающих Терри на грудь. Поспешно убрала руки и отшатнулась. Вот о чем предупреждала старая целительница. Слишком много воспоминаний. От этого у нее кровь пошла носом. Закружилась голова, затошнило. Обессилив, Гведолин положила голову на подушку, рядом с головой Терри.
Надеялась, что скоро все пройдет. Но стоило только закрыть глаза, как сознание ее погрузилось в кромешную тьму и пустоту.
***
Новый дом для слуг из добротного цельного бруса все еще пах смолой, стружкой и летом.
Кален попытался встать едва Гведолин вошла в комнату. Даже с лица спал, бедолага, вон как трясется. Возможно, у него просто озноб. А возможно, ее присутствие так на него так действует. Запугала мальчишку. Так и до заикания недалеко.
— Рубашку подними. — Покопавшись в кофре, Гведолин выудила оттуда деревянную трубочку, расширяющуюся на одном конце. Приложила этим широким концом к грудной клетке мальчишки, а другим — к своему уху. Прислушалась. — Хрипов нет. Язык покажи.
Язык оказался обложен белым налетом, горло до безобразия красное. Она пощупала лоб. Так и есть — жар и озноб.
