Он присел на корточки у самой кромки бассейна и спросил:
— Кто такая?
«Боже! — мысленно помолилась я, глядя в прекрасные очи. — Дай мне сил не выкрикнуть «Я твоя мечта!», дай сдержать порыв! Пусть он сам протянет руку и я, скромно потупив взор, последую за ним хоть на край земли!»
— Мой господин, — главарь евнухов дернул подбородком, когда на колени рядом с ним упало новое действующее лицо и что-то горячо зашептало в ухо. Невесть откуда появившийся старец в высокой чалме перед поклоном ужалил меня злым взглядом. — Сжальтесь, но мы не знаем, откуда она взялась! Вода в хаусе вдруг забурлила, я сунул руку и вытащил ее за волосы…
— Мой господин, мы ее даже не осматривали! — затряс длинной бородой старик.
— Шайтан, шайтан! — понеслось со всех сторон.
Господин протянул руку, дотронулся кончиками пальцев до моих волос, нежно провел по скуле. Я потянулась вслед за ладонью, принимая ласку.
— Как жаль, что я не люблю светлые волосы, — сказал он, отряхивая мокрую руку. — В зиндан ее.
Вот это сон!
Меня выдернули из воды два огромных бугая и поволокли в тот же проход, куда совсем недавно увели несчастную девочку, попавшую под горячую руку евнуха.
— Ай! Больно же! — выкрикнула я и попыталась перебирать ногами, но после резкого рывка, чуть не оставившего меня без руки, прекратила всякие попытки вернуть хоть какое-то самоуважение и повисла безвольной марионеткой. Уже на выходе как могла повернула голову и краем глаза заметила, что халиф, со сладострастной улыбкой на губах, бросил яблоко той самой красавице, что пыталась меня утопить.
«Вот, значит, как проходит отбор в гареме! — подумала я. — Одну пришлепнули, вторую тащат в какой-то зиндан, третью, которая чуть ли не стала убийцей, награждают яблоком и ночью любви. Правильно сказал товарищ Сухов: Восток — дело тонкое».
А вообще-то, пора бы проснуться.
— Скажите, пожалуйста, а что такое зиндан? — поинтересовалась я у своих провожатых, глядя на них снизу.
— Сейчас узнаешь!
Короткий ответ не удовлетворил, и я хотела было уточнить, но вдруг заметила в одной из комнат ту самую девчонку, которую утащили с мешком на голове — она сидела за низким столиком и пила чай с халвой. А ведь как кричала, актриса!
Увиденное немного успокоило.
Может быть зиндан какое-нибудь приятное место, где мне тоже дадут сладостей?
Когда меня поставили на край ямы и принялись обвязывать веревками, я поняла, как сильно ошибалась. Снизу несло немытыми телами, испражнениями и болезнями.
