.
Думается, однако, что рассматриваемая статья является не более чем перечислением штрафных санкций и отнюдь не свидетельствует о всеобщей воинской повинности свободных; речь, скорее, идет о том, чтобы наложить пени на тех, кто обязан был отправиться в поход вместе с королем, но предпочел остаться дома. Кроме того, следует учесть неизбежный разрыв между юридической теорией, воплощенной в кодексе, и реальной жизнью. Имеем ли мы право на этом основании говорить о том, что король Уэссекса ожидал личного участия любого свободного королевства в своем войске с оружием в руках и обладал возможностью наказать «отказника»? Иными словами, можем ли мы в этом случае категорически утверждать, что «свобода» каждого уэссексского кэрла предполагала, что он непременно является членом фирда? Наверное, нет.
Следует также иметь в виду, что, начиная с правления Инэ, уэссексские короли высказывали претензии на право вмешиваться в отношения патроната и коммендации, возникавшие между усиливающейся аристократией и простыми общинниками>104. Более того, весь контекст его законодательства дает основание полагать, что к концу VII в. в уэссексском обществе начинают формироваться представления о короле как носителе верховной власти, который вправе распоряжаться свободой и даже жизнью подвластного ему населения. Возможно, именно осмысление своего положения как положения государя, вольного приказывать и требовать исполнения своих приказаний, позволило Инэ употреблять в преамбуле своего сборника такие формулировки как «мой народ» (ure folk), «мои элдормены» (ure ealdormen), и, что весьма показательно, термин «подданные» (undergetheodendra) по отношению ко всем западным саксам>105. Но на этом этапе развития правовых представлений идея повиновения и подданства королю как носителю высшей государственной власти еще только зарождается и во многом связана с развитием института патроната короля как частного лица и члена определенного рода. Поэтому все попытки королевской власти осуществлять прямую юрисдикцию над всем свободным населением Уэссекса, а тем более регулировать отношения знати и кэрлов были ограничены требованиями складывающегося института частной коммендации>106.
Именно эти обстоятельства следует учитывать, анализируя титул 51 закона Инэ. Более логичным в свете изложенного представляется предположение о том, что в нем речь идет не обо всех свободных членах уэссексского общества, а лишь о тех из них, кто рассматривал короля как своего персонального покровителя-глафорда. С этой точки зрения кэрлы
