Он был прав. Я не хотел ни пить, ни заниматься сексом, но мне нужно было проветрить голову.
Ничего не ответив, я накинул куртку и обулся. Стоило мне отойти на несколько шагов, как сразу стало легче дышать. Спальня Киллиана производила впечатление больничной палаты. Она душила.
К счастью, блуждая по замку среди ночи, я почти никого не встретил. Скорее всего, я бродил не меньше часа, прежде чем оказался у двери Имоджен. Я не помнил, чтобы планировал идти к ней. Мое тело оказалось сильнее разума и приняло решение за меня.
Прислонившись к двери, я задумался. Была середина ночи. Я не имел никакого права врываться к Имоджен.
Только я заставил себя отойти на шаг, как до моих ушей донесся наипрекраснейший звук. Не простая песня. Та самая. Явно потусторонняя и спетая голосом Имоджен.
Как и в прошлый раз, мне потребовалось несколько секунд, чтобы вырваться из-под гипноза неестественно идеального мотива. Преодолев чары, я не стал терять времени даром, отпер замок и распахнул дверь.
Имоджен сидела на полу у окна, обняв колени, пела и плакала. В отличие от камеры, где ей на каждом звуке приходилось терпеть боль от ошейника, сейчас она казалась спокойной и совершенно неподвижной.
«Как Киллиан?» — мысленно спросил я Флинна. Как бы мне ни хотелось полностью погрузиться в сцену передо мной, я не мог не беспокоиться о влиянии песни на моего брата.
«Успокоился», — ответил Флинн.
Пока что этого было достаточно.
Имоджен не смотрела на меня и даже не замечала моего появления. Чтобы не тревожить ее, я тихо прикрыл за собой дверь и попытался как можно незаметнее устроиться в углу.
Наблюдая за ней, я был покорен. Песня длилась недолго, но с каждой секундой я чувствовал себя значимее, чем был на самом деле. Словно переживал рождение, смерть и все, что между ними. Слушая Имоджен, я захотел стать лучше. Предать больше смысла отведенному мне времени.
Пропев последнюю ноту, она глотнула воздуха, словно во время песни не сделала ни единого вдоха. Имоджен поморгала сквозь слезы, все еще стоявшие в ее покрасневших глазах, и подняла на меня взгляд.
— Ронан? — в непонимании спросила она.
— Привет, маленькая. Как себя чувствуешь?
Вытерев щеки, Имоджен посмотрела на влажные кончики своих пальцев и сразу все поняла.
— Я причитала.
— Да.
— Я не помню, — проговорила она и, похоже, тут же захотела вернуть свои слова обратно. — Конечно, я не помню. Как всегда.
— Я знаю.
Так и было. Я не мог поспорить с тем, что видел. На время песни она будто перенеслась в другое место и по возвращению в наш мир не понимала, что произошло.
