Правда, Флобер написал повесть «Простая душа». Героиню повести, служанку Фелиситэ, не причислишь к «сброду». Фелиситэ полна добродетелей. Но она служанка по своей сути, рабыня, идолопоклонница. Фелиситэ — лучшее, что мог, по мнению Флобера, оставить после себя старый мир. Но будущее связать с Фелиситэ невозможно.
Как единственная реальность «буржуазный сюжет» порождал у Флобера двойственное отношение — этот «сюжет» порождал раздвоение самого художника. Он отрицал, «снимал» буржуазное критическим изображением — и он его увековечивал, абсолютизировал самим актом воспроизведения. Он физически при этом страдал («я ощущаю боль, от которой почти теряю сознание») и, задыхаясь от отвращения, творил осуждаемую реальность. Отсюда пресловутая «объективная манера» Флобера.
Судя по отвращению, которое испытывал художник к «буржуазному сюжету», можно было ожидать манеры субъективной, с открытым отношением к изображаемому, эмоциональными оценками, сатирическими красками, гротескными фигурами. Но всё иначе в мире, созданном Флобером,— здесь царит видимое бесстрастие, прямые оценки крайне редки, сатирические тона — исключение, а не правило. Писатель словно бы ушёл за своего героя. Действительность раскрывается по мере освоения её героем, по мере его продвижения, даже внешнего, пространственного перемещения. Автор не забегает вперёд, не опережает героя, старается обойтись без описаний, без рассуждений.
Порицая, «уничтожая» буржуазное в своих героях, Флобер утверждал в них же человеческое, «флоберовское». Не случайно к своим героям Флобер относился как к людям, а к людям, как к героям: действительность он склонен был эстетизировать, а художественный процесс драматизировать, «очеловечивать» («когда я описывал отравление Эммы Бовари, у меня во рту был настоящий вкус мышьяка, я сам был отравлен…»).
Так, Фредерик слаб, живёт без систем и планов, фланирует по жизни как существо пустое. Но в его слабости есть своё обаяние, есть привкус привлекательной человечности — очевидной на фоне Эпохи, когда, по убеждению Флобера, воцаряется насилие. Все системы и планы скомпрометированы в романе Флобера, все они заражены буржуазным духом, все отдают делячеством, узостью. Как, например, выигрывает Фредерик в салоне богачей Дамбрёзов!
Там собираются люди деловые и целеустремлённые — но «готовые продать Францию или род человеческий, чтобы спасти своё богатство». «Женственный» Фредерик явно поднимается над «гнусностью» завсегдатаев самых изысканных салонов Парижа.
