– Хватало, Паша, хватало. Сколько хочешь... Только те, как бы тебе сказать, наивнее, что ли, были, простодушнее, в ресторанах тостов за мир не произносили. А уж если и произносили, то не ждали от этого себе немедленной пользы.
– Ну и дай им бог. – Павлик поднялся и выключил телевизор, который все это время старательно вещал и показывал нечто свое, то ли юмористическое, то ли, напротив, исполненное драматизма. – О чем мы говорим, Сережа? Месяцев пять не виделись, с самого лета, считай, и обсуждаем общественные нравы. Хреновина какая-то. Пойдем на кухню, отдыхать пора, Татьяна уж, наверное, организовала нам бомонд.
Я понял, что Павлик имеет в виду а-ля фуршет. Иностранные термины, особенно французские, его иногда подводят. Так, например, знаменитый ликер «шартрез» он долго именовал «шартрестом».
Кухня в этой квартире была не совсем обычная – крохотный закуток без окон и дверей, – но очень уютная. На дощатом столе оригинальной экономной конструкции – Павлик сам его вычертил, сколотил и отлакировал – стоял уже пузатый графин с желтеющими в прозрачной влаге лимонными корками, и граненые трактирные рюмки теснились тут же, и нехитрая домашняя закуска, о которой вспоминаешь чаще, чем о любых ресторанных разносолах, – квашеная капуста, грибки, сливы, маринованные на дому.
Вот он, неизменный уют товарищества, последнее прибежище смятенной души, островок надежности в неустанно меняющемся мире.
– Как наш банкет на три персоны? – потирая руки, спросил Павлик.
– Минуту подождать можете, сейчас картошка сварится? – не отрываясь от плиты, ответила Татьяна.
Но Павлик был не в настроении ждать.
– Мы пока со свиданьицем в виде аперитива, – решил он, разливая водку по рюмкам. – Между прочим, стопари эти, слышал, как раньше назывались? Рублевые. Знаешь, почему? Мне бабка рассказывала. Их в старое время в станционных буфетах к приходу поезда специально выставляли. Штук по сто на подносе, а рядом, как положено, закуска – лососина там, семга, сардина какая-нибудь. Честь по чести. Пусть даже скорый две минуты стоит, пассажир выскочил на перрон, махнул рюмку, закусил, чем бог послал, все удовольствие ровно рубль. И привет, следуй дальше к месту своего назначения. – Под этот экскурс в историю отечественных железных дорог мы выпили вкусной, на разных специях настоянной водки, закусили грибами, хрустнувшими на зубах, и ощутили на мгновение в груди ту блаженную теплоту, которая сама по себе кажется преддверием, предзнаменованием счастья и полного душевного комфорта.
