Под звуки сагатов | страница 21



— Жена твоя, наверное, по ночам плачет. Жаль мне ее.

— Чегой-то? — напрягся гигант, ожидая, видимо другой реакции.

— Так больно ей, когда таким бревном тыкают. Такое увидишь — уже страшно. К сестренке моей с таким подходить не вздумай. Всю охоту отобьешь. Напугаешь только, — воины ухахатывались, глядя на слегка растерянного и покрасневшего гиганта. А мне того и надо было. Рану следовало промыть и обработать мазью, а это больно. Пока я высыпала порошок в дымящуюся воду, со спины ко мне ближе наклонился ажгжар, освещая камнем работу. Тихо, чтоб никто не слышал, желтоглазый спросил, с усмешкой в голосе:

— А к тебе с таким подходить можно? Не напугаешься? — вот теперь я почему-то покраснела, не прекращая помешивать воду и не оборачиваясь. Но ответить было нужно, иначе потом меня высмеивать будет. Если шанс представиться.

— Кто еще пугаться должен. Как бы без всего не остался, если ко мне подойти решит. Ты ли сказок не знаешь, ажгжар. — Воин тихонько засмеялся, отчего огонек запрыгал, заставляя тени танцевать. Проверив отвар, смочила в нем несколько тряпок и подняла глаза на мужчин. — Сейчас держать будете. Если ваш друг в мою сторону хоть пальцем махнет, завтра все по кустам с больными животами рассядетесь.

Воины недовольно заворчали, веря в выносливость и самообладание товарища, но повинуясь жесту желтоглазого, крепко прижали гиганта к земле.

— Звать тебя как?

— Фатмар.

— Запомни, Фатмар, дернешься — жену пугать нечем будет. Если не туда попаду, могу потом не вылечить. — Воин позеленел от угрозы, а я глянула на желтоглазого. — У меня силы мало, а прижимать надо хорошо. Рана глубокая. Поверх моих ладоней давить будешь.

Ажгжар кивнул, протянув солнечный камень одному из воинов и стал бедро к бедру рядом, готовясь помогать. Вздохнув для храбрости, убрала в сторону грязную кровавую тряпку, прикрыв детородный орган чистым краем покрывала, и запустила руки в кипяток, вынимая примочку. Пальцы тут же свело болью от горячей воды, и я быстрее вытянула ткань, накладывая на черно-бордовую прижжённую дыру на бедре воина. Фатмар громогласно зарычал, дернувшись, но я крепко прижимала ткань, не обращая внимания на боль в пальцах. Ничего, не в первый раз. Завтра поболит и пройдет. Сверху легли прохладные ладони ажгжара, чуть спасая от боли и придавливая мокрую ткань.

К чести воина, нужно признать, что он практически не дергался, сердито рыча сквозь сжатые зубы. Желтоглазый же перевел взгляд с лица товарища на меня, спросив: