— Она, они… я не хотела. Я случайно, случайно взболтнула, — Света выдохнула и посмотрела Степе в глаза, горящие лютой ненавистью и нетерпением, — ты сказал, что не поможешь. Я пыталась попросить у них еще немного времени, сказала, что мне неоткуда взять. Но я была так зла, очень зла, Степа. Ты унизил меня, там, в ресторане. Ты не дал мне и шанса, — Света утерла слезы, — я рассказала, что у меня есть партнер, который может найти денег, но помогать мне просто так ты не будешь… что ради меня ты ничего не сделаешь. А вот ради Никольской…
Света замолчала, а Громов шагнул в сторону, отпихнул ее от себя, чувствуя едкий приступ омерзения к этой женщине.
— Ты не понимаешь, — Талашина вытянула ладонь, но сразу опустила, — банк, через который я проводила деньги, лопнул. Они бы меня убили, это страшные люди, Степа.
— Какая же ты тварь, — по мужскому лицу проползла усмешка, но вмиг сменилась непроницаемой маской.
Громов стоял у окна и смотрел на парковку возле дома. В голове были тысячи мыслей, которые ему было необходимо собрать воедино. Побарабанив пальцами по карману джинсов, он вытащил телефон и уверенно набрал Улькиного отца.
Все время, что Степа говорил с Артуром Павловичем, Талашина сидела молча, забилась в угол кухни, стараясь услышать хоть что-то из этого разговора. До нее долетали лишь отрывки фраз, и она видела, насколько мрачнел Громов. Когда звонок закончился, Степа провел ладонями по лицу и с размаху швырнул телефон на кафель. Мобильный разлетелся на осколки, а Светка вздрогнула.
— Ты, — двинулся в сторону бывшей, — ты хоть понимаешь, что сделала? — Громовская рука рассекла воздух, он замахнулся, но остановил ладонь над Светкиным лицом. — Дура!
Степан отшатнулся, глубоко вздохнул, слыша, как позади него завывает Талашина. Она уже успела осесть на пол и рыдала, уткнувшись лицом в свои ладони.
Громов взглянул на нее с отвращением и вышел из квартиры. В нем бурлила злость, тонны ярости. В этом мареве эмоций он совсем не заметил, как оказался в аэропорту. Взял билет на ближайший рейс в Москву и уже сорок минут сидел в кресле зала ожидания.
Несколько часов словно в параллельной реальности, посадка, такси, больница. Вокруг белые коридоры, которые впервые в жизни воспринимаются иначе, с долей страха и выворачивающими из кожи эмоциями. Хладнокровие облезает на глазах, становится неуютно. Громов шагает в самую глубь, пучину чувств и белых стен. У палаты безлюдно, нужно войти туда. Всего лишь открыть дверь и переступить порог. В голове тысячи мыслей, они пожирают. Мужчина надавливает на металлическую ручку, слышит легкий скрип несмазанных петель и оказывается внутри небольшой палаты. За окном сумерки, на тумбочке горит тусклый ночник, а Ульяна совсем его не видит. Ее глаза закрыты, а дыхание равномерно. Она спит.
