Громов выудил из кармана халата телефон, набрал Светку. Девушка ответила мгновенно.
— Где ты? — отодвинул жалюзи, выглянул в окно и перевел взгляд на циферблат своих часов.
— Дома, — промямлила в трубку Света, заикнувшись. Кажется, она была пьяна.
— Сиди там и жди меня. Есть разговор, — отрезал мужчина и спешно покинул свой кабинет, снимая с широких плеч халат на ходу. — Лера, перенеси последние два приема на следующую неделю, мне нужно уехать, — отдал распоряжение и вышел на улицу.
Пока шагал к машине, закурил, сел в салон, завел мотор и, надавив на газ, скрылся с территории клиники.
Талашина жила недалеко, квартира располагалась в аккурат через несколько улиц от его нынешней работы. Кинув «Ягуар» во дворе, Громов поднялся на нужный ему этаж и позвонил в дверь. Света не заставила себя долго ждать, щелкнула замком и, отойдя чуть в сторону, пропустила Степана внутрь.
— Привет, — опустила взгляд.
Громов коснулся ее лица глазами, подмечая распухшие веки и красноту. Светка явно рыдала до его прихода. Мужчина нахмурился и прошел вглубь квартиры, прямиком на кухню. Присел за барную стойку, упираясь локтями в поверхность стола. Талашина плелась за ним следом, молчала, обнимая свои плечи руками.
Света присела напротив, убрала с лица прядь темных волос и поджала свои пухлые губы. Сегодня она была не накрашена, даже изрядно потрепана. На столешнице стояла пара пустых бутылок вина, а в воздухе витал запах сигаретного дыма.
Громов смотрел на нее с раздражением, его тяжелый взгляд сковывал женские движения, и в какой-то момент Света не выдержала, разрыдалась перед ним, прося прощения. Она умоляла его ее простить, не рубить с плеча, шептала, что не хотела этого, что она ни в чем не виновата и даже подумать не могла, что Альберт может сотворить что-то подобное.
Чем больше она говорила, тем меньше почвы оставалась под ногами у Степана. Он уже понял, что произошло что-то из ряда вон, только все еще не мог уловить, что именно. В какой-то момент он с силой сжал Светкино запястье и потянул ее на себя.
— Что он сделал? Куда ты вляпалась? — заорал ей в лицо, и Талашина взвыла еще громче.
— Я не хотела… если ты не вернешь им денег, они ее убьют, понимаешь? — вцепилась в ворот мужской рубашки.
— Ко… Ульяну?
Глаза мужчины сузились, и ноздри раздулись, он резко повернулся в сторону коридора, будто уловил там какой-то шум.
— Кто здесь?
— Никого. У меня открыт балкон.
— Что с Ульяной? Говори! — встряхнул ее как куклу. — Быстро.
