— Я по тебе скучал, — целует Ульку в щеку, — совсем нас забыла.
— Не совсем, где мама?
— В гостиной. Максим заглянул, ты прямо как чувствовала, он сегодня вернулся, хотел сделать тебе сюрприз.
— Максим, значит. Ну-ну. Папа, — Никольская сжимает запястье отца, — я не выйду за него замуж. Мы отменяем свадьбу.
Мужчина замирает, после чего медленно кивает, не до конца понимая намерения дочери и что между ними произошло, правда, Ульянка сразу ставит все на свои места.
— Я люблю другого. И ты его знаешь, того, в кого я влюблена.
Артур Павлович поджимает губы, конечно, он догадывается. Еще тогда догадывался, что Улька помешана на Громове, все боялся, что она наделает глупостей, но его уверенность в Степане вселяла надежду. Громов бы никогда не связался с малолеткой, только вот сейчас его дочь уже взрослая. Самостоятельная. Олеся этого не поймет, она не даст им спокойной жизни. Никольский это понимал, понимал и опасался действий и слов жены.
— Я догадывался. Ульяна, не стоит пока говорить маме…
— Но я не выйду за Макса, пап, он тоже не такой святой. Этот брак ему нужен в корыстных целях.
— Каких?
— Я не могу тебе сказать, это слишком для него личное. Но знай, он меня не любит. Все его слова — притворство.
— Ладно, мы что-нибудь придумаем. Правда же?
— Да, пап. Почему вы с мамой такие разные? Почему она не может так же, как ты? Почему ей так тяжело понять?
— Мама очень сложный человек, но очень ранимый, хоть этого и не видно. Она хороший человек, родитель и желает вам с Дёмкой только добра.
- Я понимаю.
Ульяна выдыхает и шагает в сторону гостиной, еще на пороге встречаясь с Максом взглядами.
— Ну привет, любимый, — шипит приторно-сладко, — ты уже прилетел, а я тебя совсем не ждала.
Олеся Георгиевна меняется в лице. Ее дочь в очередной раз ведет себя отвратительно и ни капли этого не стесняется.
— Ульяна, — женщина возмущена, даже привстала со стула в своем порыве недовольства.
— Мама, свадьбы не будет, — безапелляционно заявляет дочь.
— Что?
— То. Мы с Максом расстались, всю эту неделю я жила у Громова. Я его люблю, и если уж и выйду замуж, то только за Степу.
Никольская-старшая становится пунцовой, по ее некогда светлой коже ползут багровые пятна.
— Что ты несешь? — шипит на Ульку.
— Правду. Я говорю правду, ту, которую ты, мамочка, так не любишь!
— Ульяна, — отец тяжело вздыхает.
— Подожди, Артур, подожди, видишь, наша неблагодарная дочь хочет высказаться.
— Да, хочу. Всегда хотела. Я устала от этого бреда, ты считаешь правой только себя, а до остальных тебе нет дела. Нет и никогда не было. И вообще, я переезжаю к Степе. Ясно?
