Никольская лениво присела в пластиковое белое кресло, крепче заворачиваясь в огромную Степкину куртку, от нее пахло его туалетной водой, и ей казалось, словно он все еще держит ее в своих руках.
Ульяна и сама не поняла, как уснула. Открыла глаза лишь в доме, когда Степа нес ее в комнату. Он положил ее на кровать, аккуратно снимая куртку, которая напоминала кокон для бабочки.
— Я сама, — зевнула, упираясь ладонями в кровать, оторвала их от мягкого одеяла, стаскивая с плеч куртку. После сняла майку и расстегнула джинсы.
Громов дернул вниз за штанины и кинул плотный материал на пол.
— Спасибо, — Ульяна забралась под одеяло, все еще находясь в какой-то полудреме, — ты иди к ним, я все равно спать хочу, — лениво улыбнулась, засовывая руки под подушку.
Степа ей что-то еще говорил, прикасался, но ее так разморило, что она вновь отключилась, не слыша, как мужчина вышел из комнаты.
***
— Все, симпатюличка не выдержала, рухнула спать? — Наташа шагала навстречу Степану, который уже успел спуститься во двор.
— Рухнула. Завязывала бы ты уже бухать.
— Ой, не лечи. Хорошая девочка, — Татка уселась на скамейку, и Степан сделал то же самое, — у тебя прям глаза горят, давно я такого не видела, Громов. Ты влюбился?! Поздравляю.
— Азарина, твоя проницательность просто неповторима, — мягко рассмеялся.
— Шутки шутками, но я за тебя рада. Правда рада, вы крутые, — мельком взглянула на Ивана, который о чем-то спорил с Серегой, — у братца тоже походу кто-то появился, он сегодня целый вечер от телефона не отлипает.
— Он всегда в нем. Бизнес.
— Нет, это другое. Посмотри, вот ему опять что-то пришло, видишь, дерганый какой, улыбается, готов в любую минуту сорваться отсюда. Так что я на сто процентов уверена, у него кто-то есть.
— Может, тебе в «Битве экстрасенсов» поучаствовать?
Свобода расхохоталась и часто закивала.
— Да, там я еще не была. Ладно, Степ, прав ты, хорош бухать. Пойду спать.
— Давай-давай.
Ульяна проснулась до того, как хлопнула дверь. Открыла глаза, пытаясь свыкнуться с темнотой ночи, подтянулась на локти и зажгла свет над кроватью. Громов, который снимал футболку, на мгновение замер, когда в комнате стало светлее.
— Я тебя разбудил? — расстегнул джинсы и кинул их на кресло в противоположном углу.
— И да и нет. Мне не так уж и хорошо без тебя спалось, — Ульяна потянулась и лениво зевнула.
Степа залез под одеяло, притянув девушку к себе. Выключил свет, касаясь губами оголенного плеча. Улька мгновенно развернулась к нему лицом, обхватила шею ладошками, отыскав в полумраке мужские губы. Она хотела его поцеловать, но Степа опередил, ворвался в ее красивый рот языком, вынуждая подчиниться его напору.
