— Договорились. Впредь я буду очень и очень послушной. Спасибо тебе.
— Как твоя голова? — он аккуратно трогает ее волосы.
— Нормально, почти не болит, все-таки у меня был сотряс.
— Легкий. Не делай так больше.
— Хорошо, я тебе обещаю, — невольно ерзает на его коленях, чувствуя каменную эрекцию, смотрит вниз. Ей это нравится, но в то же время пугает. Она ощущает себя странно, потому что вновь ему врет. Она так долго его провоцировала, и теперь он ждет от нее чего-то большего.
Ульяна упирается лбом в Степино плечо, набирает в легкие побольше воздуха. Ей нужно внести ясность. Сейчас.
— Ты знаешь, я хотела тебе сказать, еще вчера… в общем, ты будешь первым, — шепчет довольно быстро, крепче обнимая мужскую шею.
— Я в курсе.
Его спокойный голос возвращает ей уверенность, но вместе с тем подкидывает любопытства.
— Откуда?
— Догадался.
— Я что-то делаю не так? — она отстраняется, бросая серьезный взгляд к его лицу.
— Все так. Иди сюда. Вчера ты хотела обниматься.
— Я и сейчас хочу, — она тянет к нему ладошки, утопая в крепких объятиях. Пропитывается нежностью и ароматом мужского парфюма. От Громова приятно пахнет.
Степан притягивает ее ближе, находит губы, целует. Пожирает ее пухлый рот, растворяется в ней. Она такая податливая, хрупкая, словно была создана только для него. Иногда он уверен, что боится ее. Почему-то рядом с ней ему не хочется быть отстраненным. Хочется просто быть, знать, что она думает, чего хочет. Она по капле вытягивает из него чувства, словно заколдовывает. Ее мягкость и непосредственность подкупают, рушат все созданные до этого границы.
Поцелуй становится глубже, Улькины пальцы проворно задирают на нем футболку, требуют ее снять. Вслед за футболкой на пол летит ее серенькая майка. Небольшая упругая грудь вздымается, а с губ срываются тихие стоны от прикосновений.
Девичьи ресницы подрагивают, пальцы сильнее впиваются в плечи.
— Я хочу, чтобы у нас все было по-настоящему, — разводит ноги шире, немного привстав.
— Для тебя это будет не очень приятно.
— Знаю. И я подготовилась, чуть-чуть, — вытаскивает презерватив из своих шорт. — У меня растяжка, и я справлюсь.
В ней полно азарта, интереса и страха. Она разрывает фольгу, чувствуя, как дрожат пальцы. Понимает, что Степа это замечает, краснеет, тянется к ширинке, но он обхватывает ее запястья, отводит чуть в сторону. Спускает брюки, лишая ее возможности грохнуться в обморок от волнения и неуверенности. Стягивает с ее стройных ножек розовые шорты, белые трусики, не переставая целовать. Он покрывает мелкими поцелуями ее шею, провоцируя тело пускать все новые и новые порции мурашек.
