Погрешность | страница 50



— У меня есть любимый мужчина, Максим, и я уже давно хотела от тебя уйти. А в свете увиденного это не будет предательством.

Никольская круто развернулась на пятках и пошагала в зал. Макс перехватил ее запястье, не давая уйти.

9(2)

— Подожди, мне нужна эта свадьба, пойми…

— Понять что? Ты посмотри на него, — кивнула в сторону ошарашенного парня, с которым Макс только что держался за руки, — мне кажется, он в большем ахере, чем я. Что значит понять? Я не собираюсь выходить за тебя замуж.

— Уля, это будет фиктивный брак.

— Да Громов тебе голову отломит за этот брак.

— Громов? Ты и Громов?

Когда-то Никольская имела глупость рассказать Максу про Степу и то, как он с ней поступил.

— А твоя мать в курсе, что ты с ним?

— Не приплетай сюда мою маму.

— А если она узнает?

— А если я расскажу всем, что ты гей?

— Тебе никто не поверит. Ты выйдешь за меня замуж, поняла? Иначе я расскажу все Олесе Георгиевне, и ты можешь забыть о своем Громове. Она не даст вам жизни.

— Посмотрим!

Улька вырвала руки и широким шагом вернулась к Лизке.

— Пошли отсюда. Сейчас такое расскажу, офигеешь. Козел, блин.

Лиза быстренько пошагала за ней следом, с удивлением слушая эту занимательную историю.

— Да уж. И что? Думаешь, он сдаст тебя матери?

— Не знаю. Не очень бы хотелось, — Никольская перетягивает ленты на пуантах, сидя на полу в зале. — Так, через полчаса начало.

— Да, я что-то волнуюсь.

— Не переживай, — Уля улыбается, а когда подруга отворачивается, морщится от пронзающей затылок боли. Прикладывает ладонь к голове, пытаясь успокоиться. Нужно выпить обезболивающее, должно же помочь?

Первый акт проходит хорошо. Можно сказать, спокойно. Никольская солирует, находясь большое количество времени на сцене. В антракте запирается в гримерке, чувствуя недомогание и разрывающую боль в черепной коробке, отчетливо слыша удары своего сердца. Нужно перетерпеть, немного. Ее тошнит, хочется лезть на стены, но она должна перетерпеть. Все скоро закончится, главное — выдержать до конца.

Сухой воздух сдавливает легкие, в какой-то момент она понимает, что сделать полный вдох невероятно сложно. Вновь закидывается таблетками, слышит звонок. Лизка попадется ей навстречу в коридоре.

— С тобой все хорошо? Ты ужасно выглядишь.

— Нормально, — Ульяна выдавливает улыбку, а самой хочется лечь, свернуться клубочком и лежать, лежать.

На сцене вновь музыка, все кружит, кружит, на какие-то доли секунд она перестает понимать, где находится и что вообще происходит. Ульяна улыбается, на горизонте ее партия. После нее она сможет уйти со сцены. Движения получаются немного грязными, она это знает, видит себя со стороны и испытывает чувство омерзения. Сознание ловко играет с ней в игры разума.