Слезы подступают к краешкам глаз, горло стягивает спазм. Я вот-вот разревусь.
— Никому, только мне, — улыбается искушающе он прямо в ушную раковину и вдруг целует в щеку. Мою заштукатуренную тональной основой, присыпанную пудрой, обезображенную огнем щеку. — Только мне.
Наконец, он отпускает меня, легонько подталкивает в спину в сторону выхода, и я бегу, путаясь в ногах, запинаясь о каблуки, подол платья, не видя ничего от слез разочарования, обиды, растоптанной гордости.
А следом за мной бежит Игорь и просит остановиться, поговорить и помочь мне.
Но я все равно бегу не разбирая дороги.
Юлдаш оправдывает свое имя: он распахивает передо мной дверцы автомобиля, улыбается, словно пытается поддержать, и аккуратно ударяет по крыше автомобиля, давая команду водителю, чтобы тот заводил мотор. Тот слушается сразу: давит на газ и срывается с места, и я сквозь слезы вижу, как выбегает на дорогу Игорь в расхристанной рубашке. Он ерошит волосы, нервно топает ногой, пытается разыскать в своем кармане сотовый телефон, но от волнения у него это выходит не с первого раза.
А я…
Я откидываюсь на спинку сиденья и молча глотаю соленые слезы, которые ручьями стекают по щекам и подбородку. Все волнение, которое скопилось за эти несколько часов, нашло единственно правильный выход – через слезы.
Мимо меня пролетают огромные дома за коваными заборами, после – небольшой участок темного леса, затем мы выезжаем на дорожное кольцо, на котором и днем и ночью курсируют автомобили.
А когда проезжаем по знакомой мне дороге мимо обычных панельных домов, горящих яркими неоновыми огнями привлекательных баннеров реклам, я, кажется, беру себя в руки.
И когда автомобиль останавливается возле моего дома, нахожу в себе смелость достать из маленькой сумочки на боку сотовый телефон и включить его.
Прощаюсь с водителем, достаю ключи и медленно бреду к подъездной двери. Чувствую затылком – мужчина, который меня подвез, не уезжает. Он ждет, когда я доберусь до своего дома, своей квартиры. И от этого понимания расстраиваюсь еще сильнее.
На телефон ожидаемо сыпятся сообщения о пропущенных звонках, месседжи с приказами о том, чтобы не дурила и ответила на звонок, уверения, что все было совсем не так, как кажется. «Это подстава, Оксана, подстава» - пишет мне Игорь.
А я откладываю телефон на краешек ванной, ловлю отражение красивой девушки в зеркале, над макияжем которой работала сегодня несколько часов, и только потом погружаюсь в воду, ловя успокоение. Слез больше нет, осталась какая-то пустота, но теперь мне кажется, что эта пустота скоро будет заполнена чем-то новым.
